масштабных общественных конфликтов и потрясений, уносящих миллионы человеческих жизней [Livre Blanc sur le dialogue interculturel, 2008].
Лидер этнополитологии в России В. А. Тишков подчеркивает: «Вторая половина XX века стала свидетелем действительно глобального явления – эскалации насилия и войн внутригосударственного характера. Большинство этих войн и конфликтов – это так называемые войны “за идентичность и веру”, т. е. войны за этническое самоопределение, сепаратистские или ирредентистские политические проекты. Часть конфликтов – это вооруженная борьба за власть над центральным правительством разных соперничающих группировок, опирающихся на представителей той или иной этнической или религиозной общины, проживающих в едином государстве. Только за период с 1990 по 1995 г. 70 государств были вовлечены в 93 войны, в которых было убито 5,5 млн чел. Три четверти этих жертв – гражданское население, включая один миллион детей». В том числе вооруженные действия в Чечне 1994–1996 и 1999–2001 гг. унесли более 40 тыс. жизней российских граждан [Тишков, 2012].
Конфликты, рожденные конкуренцией идентичностей, ставят под угрозу возможность воспроизводства человеческого потенциала. Признавая значение этнокультурного многообразия и настаивая, вслед за В. А. Тишковым, на выработке в обществе конструктивного (позитивного и толерантного) отношения к этой стороне российской действительности, авторы данного текста ориентируются на приоритетность эффективной политики государства в пользу личности и общества. На протяжении 1990-2000-х гг. кампании Чеченской войны, конфликты в Дагестане, Осетии, Карелии, на Ставрополье сделали важными для России разработку стратегий нейтрализации этнических рисков и предотвращения конфликта через эффективное управление полиэтничными сообществами.
По определению одного из ведущих антропологов-экспертов России М. Н. Губогло, «содержание новой этнической политики состоит в расширении спектра самовыражения этничности путем разработки механизмов, способных примирить политико-правовые интенции и интегративные задачи государства по созданию юридически обоснованной солидарности граждан, т. е. согражданства, с жизненно важными социально-демографическими, культурно-языковыми и психологическими аспектами этнических общностей и групп. Долгосрочность ее вытекает из признания многоэтничности постоянно действующим фактором» [Губогло, 2003, с. 721].
Этническое многообразие современной России признается политическим и культурным императивом на уровне политического, академического и легитимного общественно-публицистического дискурсов. Но определение риска лишь на основе методологии и практики этнического партикуляризма представляется не достаточно эффективным. Всестороннее изучение этносоциальных процессов последних десятилетий, оценка развития политических и культурных взаимодействий различного, в том числе транснационального, уровня, пересмотр ценностей мультикультурализма в пользу интеркультурализма и, наконец, понимание того, что этносоциальные