вовсе одноразовую, – сказала я. Быстро пролистала католог, не обращая особого внимания на цветные картинки, лишь изучая цены. – Вот эта, к примеру, сколько продержится?
– При правильной эксплуатации…
– Нет-нет, при неправильной? Полчаса выдержит?
– Гарантии не даем. – Глаза-пуговицы смотрели на меня с явным подозрением.
– Ладно, обойдемся без гарантии, – подытожила Ирка. – Нам с ней детей не крестить! Заверните вот эту белобрысую.
– Только, пожалуйста, надуйте ее сразу, – добавила я. – Мы очень торопимся!
Кое-как затолкав растопыривающуюся резиновую бабу в цветной кулек, мы вышли из магазина. Провожая нас взглядом, продавец застыл за витринным стеклом, как манекен. Был бы голый – чудненько вписался бы в интерьер.
– Чертова кукла, – выругалась Ирка, запихивая в глубь кулька упорно вылезающую наружу бледную резиновую ногу. – Надо было попросить ее связать! – Она оглянулась на секс-шоп.
Парень за стеклом вздрогнул, ожил, захлопнул рот и быстро вывесил на дверь табличку «Закрыто».
– Ну и где же он? – тихо спросил Беримор, остановившись в проеме двери.
– Где этот, по голове ударенный? – дополнил вопрос шефа Вася Бурундук.
Беримор сунул руки в карманы халата.
– Увели болезного, – злорадно сказал дедок, дожидаясь, пока бабка откроет стеклянную банку с супом.
– Куда увели? – спокойно спросил Беримор, сминая в кармане пачку сигарет.
– Кто увел? Какая, понимаешь, зараза? – в свою очередь встрял Бурундук.
Старичок скосил глаза на пустую койку и противно хихикнул:
– Сказали на процедуры!
– Знаем мы их процедуры, – враждебно пробормотал приличного вида мужчина с газетой. – С тридцать седьмого года знаем!
– Так. – Беримор повернулся и вышел из палаты.
– Отец! У тебя тараканы в супе, – доброжелательно предупредил Бурундук, следуя за шефом.
Уже в коридоре до них донеслось: «Синенькие это, синенькие! Баклажаны!» – «Сама синенькая, дура старая, какие баклажаны, если они с ножками!»
– С ножками, с ручками, – задумчиво пробормотал Беримор.
Он молча вышел из травматологии, спустился в регистратуру и узнал, как пройти в процедурное отделение.
– Слушай меня внимательно, Вася, – сказал он Бурундуку, тщательно подбирая слова. – Сейчас мы разделимся. Я останусь стоять здесь, на входе, он же выход. Ты пойдешь по кабинетам, будешь заглядывать в каждый, ни одного не пропуская. Ищи Сержа. Найдешь – запомни кабинет и позови меня. Не найдешь – возвращайся. Кабинетов в этом коридоре всего десять, из них один сортир. Там тоже посмотришь. Понял?
– Понял, – кивнул Бурундук. – Чего не понять? Девять кабинетов и один сортир. Надо найти, где засел Серж, гад такой. А бить его не надо? Хоть немножко?
– Пока нет. Иди.
Первый из кабинетов был закрыт. На двери косо висела бумажка с надписью: «Прием в каб. № 9». Бурундук не поленился сразу сходить в девятый кабинет, но там шел не прием, а ремонт. Две хорошенькие девушки – одна черненькая,