на груди. Врезавшись в очередь, она принялась пробиваться к ним, прокладывая себе путь грудью.
— Успела! — радостно воскликнула Зина, оказавшись поблизости от Жени, и вытерла о бока потные ладони. Затем она вытащила из сумки пудреницу, глянула в зеркальце и чертыхнулась.
— Недорого отдал итальяшка, — глядя на кулон, пояснила она, — а вот ты сколько за свою заплатила? — потянулась она к Жениной камее, но та прикрыла ее рукой.
— Это старинная итальянская камея. Ей несколько веков.
— Да ладно, — задев невысокого мужчину махнула Зинка рукой, — да кто ее поймет, камнею-то твою?
Она глубоко вздохнула, повернулась вполоборота, и ее необъятная грудь подтолкнула Женю в объятие к Сергею. Очередь двинулась вперед, и Женя вдруг поняла, что осматривать собор им придется с Зиной. Спасение пришло внезапно. Зина решила проскочить в собор вместе с уходившими за заграждение туристами, но охранник ее задержал. Он похлопал себя по плечам показывая, что их надо закрыть.
— И руки тоже, — перевела Женя его слова. Сама она уже накинула на себя белый жакетик.
— Сейчас, сейчас! — догадалась понятливая Зинаида. Она вытащила из сумки веер и прикрыла грудь, изображенным на нем «Давидом» Микель-Анджело.
Охранник отрицательно покачал головой.
— Слушай, психиатр, — обратилась Зина к Сергею, — дай-ка мне твою газету, что из сумки торчит.
Мгновенно прорезав газетный шов пилкой для ногтей, Зина просунула голову в дырку, прикрыв грудь огромной фотографией папы Ратцингера. И теперь папа Ратцингер возлежал на ее обширной груди. Охранник покраснел, вызвал по рации товарища, и тот вывел Зинаиду из очереди. Затем охранник вновь отодвинул барьер и толпа хлынула вверх по леснице.
Женя и Сергей оказались у главного входа под «корабликом Джотто» и вошли в собор. Женя почувствовала, что жизнь ее изменилась. На смену старой пришла, и она поняла это совершенно ясно, новая жизнь.
Покинув базилику Святого Петра, они снова вышли на площадь. Сергей вскинул видеокамеру и не успела им придти мысль сняться вдвоем, как откуда ни возьмись возник Куни-сан, с расплывшейся на лице улыбкой. Он беспрерывно кланялся и предлагал свою помощь. Получив камеру, Куни-сан запечатлел их обоих и неожиданный для Жени поцелуй, обнявшего ее Сергея…
Они решили сфотографироваться вместе с Куни-саном, и передали камеру, проходившей мимо, японской девушке. Внезапно на лице девушки отразились недоумение и испуг. Она закричала что-то по-японски. Куни-сан схватился за свою камеру и навел ее на ступени лестницы, ведущей из базилики на площадь.
Немолодая немка, опираясь на плечо мужа, снимала с себя брюки с тем, чтобы остаться в шортах. Увидя, что их снимают, немец погрозил кулаком. Но дело было сделано. Куни Мори, положив руку на плечо, так кстати, подоспевшей японской девушки, удалился.
— Вот это немкеня! — воскликнула Женя, — куда только папа Ратцингер смотрит?
— Не доглядели папарацци, — пошутил Сергей, имея ввиду охранников Ватикана.
Глава 2. Зинаида
— Ну