в колено лизнули сто бархатных язычков милых котят в бантиках.
Мне потребовалось почти четыре месяца, чтобы вернуться к дотравмовой физической активности. Массаж, гимнастика, электростимуляция, комплекс физических упражнений в бассейне – и все ради того, чтобы просто ходить без палочки. Ходить, хромая, но ходить самостоятельно. Мне до сих пор сложно приседать, а спускаться по лестнице или с горки – сущая пытка.
Кто-то является обладателем модельной походки, я же прихрамываю на правую ногу. Но знаете что? Я не сравниваю себя с другими девушками, я – Харизма.
Ночной сторож оторвался от маленького синего экранчика и проводил меня немигающим взглядом. Я чувствовала его взгляд как что-то тяжелое. Второй сторож вышагивал перед центральным входом точь-в-точь огромная неповоротливая цапля на болоте.
Я вышла из «Стеклянной Сосульки» в прохладную осеннюю ночь. В висках закололо, ладони вспотели – иномарка с тонированными стеклами была тут как тут, припаркованная возле круглосуточного продуктового магазина. Окно со стороны водителя приоткрыто, и из него струится локон сигаретного дыма. Я видела вспыхнувший алый огонек, когда водитель затянулся, после чего щелчком выбросил окурок. Стекло бесшумно скользнуло вверх, иномарка тронулась с места, завернула на боковую улочку и была такова.
До стоянки я добиралась быстрым шагом. Быстрый шаг – предел моих возможностей. Бегать я не могу, вернее, могу, но это болезненно, к тому же, со стороны этот с позволения сказать бег смотрится весьма комично. Представьте себе изрядно заправившегося мима, пытающегося исполнить лунную походку. Готова поручиться, вы бы со смеху покатились.
Колено ворчало, но это могут исправить две таблетки аспирина. Белоснежный «Форд Фьюжин» мигнул фарами, зашелестели замки. Я захлопнула за собой дверцу и, переводя дыхание, попыталась укутаться в плед из здравых увещеваний, в который куталась в офисе. Спешу доложить: ни хрена у меня не получилось.
Итак, обострившаяся до изысканности мания преследования или реальная угроза? Делайте ваши ставки.
Известно, что руки на руле надо держать на позиции десять и два часа. В тот вечер я держала их на позиции девять и три, что, согласитесь, не так уж и плохо. Для меня же это означало, что мое самообладание дало трещину.
Я чувствовала себя размазанной по столу, за которым пируют Горькая Правда и Усталость.
2
Пиликанье становилась все громче, будто по спальне, как в «Щелкунчике», маршировал взвод мышей, и у каждого хвостатого недоростка в лапах ревел миниатюрный будильник.
Я рывком выбралась из-под одеяла, и какое-то время, взлохмаченная, просто сидела на кровати. Не открывая глаз, я потянулась к прикроватной тумбочке и хлопнула ладонью по будильнику – раз, другой, пока пиликанье не оборвалось. Спальня погрузилась в блаженную тишину, и лишь в ушах продолжало звенеть.
Три слова, характеризующие мою берлогу: тихо, прохладно, пусто. Свободное пространство