разучивали танцы: Па де Грас, Краковяк и Русский танец, готовясь к Первомайскому концерту. Всю зиму мы тренировались, и всегда Марина ставила меня во второй паре за своим сыном Вовкой. Я ещё не догадывался, что Вовка станет моим основным другом и соперником на многие десятилетия и, пожалуй, ни один из моих друзей во всей жизни не оставит у меня так много впечатлений, размышлений и подражания. Вовка был польских кровей (отец поляк, мать русская) и очень этим гордился. Вовка – красивый, сероглазый, светловолосый, гордый и прямой, как столб. Он холодно выводил «па» с изящной и симпатичной Ниной Суворовой, которая очень нравилась мне. Я же за ним терпел, сопел и ненавидел идущую со мной в паре белобрысую, некрасивую Зинку Зиновьеву. Нина также чувствовала ко мне симпатию. Я это ощущал по её взглядам и ей, видно, было страшно неприятно, как высокомерно обращался с ней Вовка. Мы уже довольно прилично научились танцевать – я до сих пор помню и могу исполнить начало Па де Граса.
И вот он – праздник, и мы выступаем! Причёсанные, в белых рубашечках и чёрных брючках, а девочки все в белом – мы волнуемся, и надо уже становиться в пары (всего их четыре). И вдруг Суворова, глядя смело в лицо Марины, заявила:
– Мария Георгиевна! Я не буду танцевать с вашим сыном. Поставьте меня в паре с Колей!
Мария Георгиевна сначала опешила, затем начала убеждать Нину:
– Ниночка! Как ты не можешь понять – всё может сейчас поломаться. Вы же привыкли друг к другу! Надо было раньше сказать мне об этом. Сейчас занавес откроется – не упорствуй, Нина. Я тебя очень прошу!
Но Нина настаивала на своём. Вовка вспыхнул и закричал нервно:
– Мама, пускай идёт в паре с кем хочет! Коза-дереза! Возомнила из себя красотку!
Занавес раздвинулся. Марина кивнула Суворовой, сдавшись. Мы быстро стали в ряд. Я сначала разволновался, смешался, покраснел, и сразу было забыл весь танец. Взялись за руки. Пяточка, носок, правой два раза, притопнули обеими ногами, и пошли по кругу весело и задорно под гармонь. Я весь сиял, Нина тоже улыбалась, а во второй паре злой Вовка швырял угрюмую Зинку, и всё старался наступить нам на пятки.
Жизнь в детдоме кипела, бурлила. Подъём, зарядка, умывание холодной водой во дворе из трубы, в которой сделаны самодельные соски-краны. Затем санитарный осмотр, где придирчивые дежурные девчонки обязательно проверят заправку постелей и заставят переделать, если сделано неряшливо. Затем проверят и самого – как одежда, обувь, ногти, стрижка. Перед входом в столовую ещё раз покажи руки ладошками вверх и вниз. В столовой тоже не шуми, не кричи, а то выгонят, и будешь голодный до обеда. Порции очень маленькие, а так ещё хочется поесть свеклы, обжаренной в чёрной муке или макарон на маргарине. Затем учёба, а после занятий обязательный общий хор, на котором Лукушина разучивала с нами новую песню про Ленина и Сталина:
Ой, как первый сокол,
Со вторым прощался,
Он с предсмертным словом,