мне будет хорошо, – думал он, – то и другим вокруг меня станет лучше».
Между тем в Афинах наступил годовой праздник. В этот день собиралось туда много народу, и весь день потешались разными представлениями и играми и целую ночь пировали и веселились. Диоген не участвовал в этом празднестве, и в эту ночь, поужинав овсяным киселем, лежал, завернувшись в свой плащ, в укромном местечке на городской площади. Он смотрел на шумную бесшабашную толпу народа и раздумался о своей жизни.
«Вот, – думал он, – люди веселятся, за день всего насмотрелись и наигрались, и теперь расходятся по трактирам. Там они напьются и наедятся вдоволь всего. Почему бы и мне не жить так, как они все живут? Зачем я отделился от них и хочу жить по-иному?»
И взяло его сомнение, так ли он живет как надо? Вдруг зашумело что-то по его плащу, он оглянулся; видит – мышка. Подбежала она к его плошке и стала доедать остатки его киселя. Диоген посмотрел на нее, ободрился и сказал сам себе: «О чем ты думаешь, Диоген? Вот эта мышь довольна остатками твоей еды, а ты, разумная тварь, печалишься о том, что не лежишь, объевшись и напившись, на мягких подушках и цветных коврах!» Такими разумными мыслями укреплял себя Диоген в минуты сомнения и малодушия; и скоро он совсем перестал сомневаться в праведности избранной им жизни.
III. Как жил Диоген
Скоро Диоген отказался и от постоянного жилья и стал ночевать, где придется. В хорошую ночь он спал под открытым небом.
– Под такой крышей, говаривал он, – никому не тесно жить, всем места хватит. А звезды-то ночью блестят и мерцают, будто говорят меж собой о том, что им на нашей земле видать. Посмотришь на них и не скучно, словно не один лежишь, а с народом.
А в ненастье Диоген забирался под ворота. В Афинах было настроено много храмов разным богам. Был храм богу, про которого говорили, что он посылает гром и молнию; другой был в честь бога, которому молились во время войны: – третий – тому богу, который, как думали, помогал в торговле, и еще было много других храмов. А перед этими храмами греки устроили большие ворота с узорчатой крышей.
Они клали много трудов на эти постройки, выписывали заграничных архитекторов. И города друг пред дружкой хвастались тем, у кого выше или красивее ворота поставлены. А Диоген смеялся над этим и говорил: «Это они мне домов настроили». У одного храма под воротами постоянно лежала большая пустая бочка. И Диоген полюбил эту бочку. Он часто залезал в нее, ночевал в ней и считал ее своим домом.
Раз Диоген вышел за город и пошел по дороге. Проходить надо было мимо родника. Диогену встретился мальчик. Захотелось мальчику пить. Он подошел к роднику, сложил ладони в пригоршни, набрал воды, напился и пошел дальше. А у Диогена была еще тогда своя кружка. Как увидал он, что мальчик без кружки обходится, бросил Диоген свою и не заводил больше новой: стал из горсти пить.
Для похлебки у Диогена была плошка. Только раз зашел он в трактир и попросил, чтобы его накормили. Видит – пришел в трактир бедняк за обедом, – домой хочет нести, а посуды нет. Смотрит Диоген, что будет делать бедняк. А тот купил краюшку хлеба, мякиш вынул из