что главное, что надстроечное, и что должно дать результат. А главное – это воспитать сострадание, сочувствие, сопереживание, а потом содействие, не только увидеть мои уставшие глаза, но и сказать – чем я могу помочь, что я могу сделать? Чаю принести? Или хочешь, я подушку положу, полежи тихонечко. Если мы этого достигли, считайте, что мы не зря прожили жизнь.
Вот таким образом дети нас не только воспитывают, но и образовывают. Они заставляют нас быть педагогами и психологами, а не водить нас к чужой тетке, которая определит нашего ребенка и будет нас учить, что бабушка досаждает, нарисуй бабушку и разорви ее, и сожги, это рекомендация психолога. Действительно, страшнее не придумать. А захочет ли та самая мама, которая привела своего ребенка, у которого проблемы с бабушкой с взаимоотношениями, разорвал образ бабушки, да еще и сжег его? Я думаю, нет, да и к психологу такому не захочет пойти.
Протоиерей Димитрий Смирнов: В том и дело, что взгляд у людей, которые приобщены к церкви, совсем другой. Когда у меня спрашивают совета – хорошего детского психолога, я говорю: он должен быть человек верующий, иначе он будет давать такие рекомендации… Например, женщине – завести любовника. Есть такие методики, которые не решают проблему, а ее усугубляют, к сожалению. Хотя, может, какой-то эффект есть.
Татьяна Воробьёва: Да, причем самым естественным, самым органичным, самым глубинным и значимым для нас образом. Одно дело, нам кто-то скажет, а другое – наш образ и подобие во всех его проявлениях. В положительных – мы радуемся, в отрицательных – мы огорчаемся. И самое главное – они нас, я еще раз подчеркиваю, заставляют задуматься о нас.
Другая сторона медали – это дети. Когда я привела цитату Николая Сербского, что дети нам даны взаймы, чтобы мы их вернули, по их единственно живой принадлежности Богу, то как мы их можем вернуть туда? Вы знаете, я с годами все больше стала думать и понимать эту простую глубинную и удивительную мысль: мы, родители, часто мечтая о ребенке, получили его, и теперь это моя собственность, это мое, и мы воспитываем его для себя.
В этом глубочайшая ошибка, потому что превалирует здесь наш эгоцентризм. Для себя. Мне важно, чтобы он плакал, когда я ухожу. Я помню автобус с детьми, уезжающими на юг, и детки там рыдали, плакали, и мамы были, они переживали страшно. Но они и гордились – он меня любит, он рыдает навзрыд. Это искренние чувства, но и правильные, до той поры, до того времени, пока за этим чувством стоит гордыня, эгоизм и т. д., и не стоит самого главного – для чего же мой ребенок пришел, для чего он мне дан? Ведь они даны нам разные – и талантливые, и неталантливые, и красивые, и некрасивые, больные и здоровые. Почему он мне дан, этот ребенок? Он дан мне для спасения.
Так как же его спасать и мне спасаться? И здесь заложен самый краеугольный камень – он пришел служить. Кому и чему? И первое служение, чтобы подойти к самому первому главному результату, чтобы в дальнейшем выстроить свой дом, тот дом, небесный, это служение прямо по заповеди Господу Богу. Но пока он не всегда это