действий. И, конечно, потеря всякого разумения, что перед родителями не состоявшийся заматерелый преступник, а ребенок.
Часто мы, родители, даже не подозреваем, что наше воспитание – это истязание! Есть много «благовидных» форм этого воздействия. Например, наши человеческие амбиции, где мы вымучиваем наших детей сделать или добиться того, что подчас выше их возможностей, например, требуем быть первым.
Воспитание переходит в истязание, когда мы, родители, перестаем понимать и принимать немощи нашего ребенка – стыдимся его. Наша тщеславная самость затмевает разум нашего родительского сердца. Как легко в присутствии третьих лиц мы небрежно даем оценку нашему ребенку: «Он безрукий, у него все вываливается из рук»!
Длинные нотации и обличения – это тоже своего рода истязания. Результат этих «вразумлений» – образование душевной дебелости: не усвоение поучительных уроков, а отторжение таковых. Формируется лицемерие, двоедушие, пренебрежение к словам. «Опять одно и то же!» – вот что выносит ребенок от такой беседы с родителями.
Гнев, раздражение, усталость – весь арсенал физических и душевных недомоганий, который родители обрушивают на ребенка в виде злых одергиваний, криков – это тоже истязание, результатом которого становится страх, переходящий у детей в невротические состояния, логоневрозы, гиперкинезии, энурезы.
Телесные истязания – это ненависть и ослепление, где нет родительского начала. Родители обрушивают на ребенка поток безумия, где нет ни одной мысли, никакого человеческого чувства, а только ярость. А между «бить» и «убить» – только одна буква!
«Не будь побежден злом, побеждай зло добром»
Если рука поднялась, чтобы вразумить, или начинается словесная атака – надо остановиться! Хотя бы на полсекунды. Надо честно ответить себе: я сейчас люблю своего ребенка, или это накал моего негодования? Если нет этой простой и мудрой любви, а лишь накипь гнева, то нельзя спешить. Впоследствии будет стыдно и за действия, и за слова, которые были обрушены на малыша. Следует уйти, перемолчать, но не дать злобному гневу вырваться в действие против ребенка. Только приведя свои чувства в порядок, можно вразумлять и наставлять своего ребенка.
И пусть верностью выбранной тональности наказания будут наши родительские чувства и переживания. Что в нашей душе после «педагогического воздействия»? Душа не даст солгать: мучает совесть, стыд – значит, воздействие неверно!
Более того, одна ошибка порождает многие последующие. Родители могут начать заискивать, «подлизываться», искупать свою вину. И вместо урока, подчас сурового, ребенком усваивается родительская «плохость» – ведь была возможность усомниться в справедливости наказания.
Наказание, как неотъемлемая часть воспитания, в любом виде должно быть прикровенным и интимным. О нем должны знать только двое: ребенок и тот, кто рядом. Мы, взрослые, тяжело переживаем любые замечания, высказанные нам при посторонних. Мы подчас не понимаем и не помним сути сказанного, но обиду помним и подчас разбираемся только в том, как нам было