и напарник в мужских приключениях, пока Рауфу не надоела суета и он, капитулировав, женился. Толик же был холост до сих пор и, в отличие от Рауфа, неугомонен: ловил птиц-красавиц в облаках, а не довольствовался попугайчиками в клетках.
Толик часто пропадал, неделями не появляясь на обычных местах: искал идеальные, где рыба лучше и больше, клёв постоянный, вода чище, а воздух прозрачен и сладок, и нет назойливых зрителей и конкурентов. После нескольких разведпоездок, Рауф зарёкся ездить на непроверенные места, предпочитая пусть небольшой, но стабильный улов. И всё-таки иногда соблазнялся – иной раз, после поездок с Толиком, он триумфально вёз в родительский дом десять-двадцать килограммов отборной рыбы. Наступало пиршество. Рыбу съедали за два-три дня, и Рауф возвращался к своим тараканам.
Объявившийся три дня назад, Толик, до этого пропадавший пару недель, сообщил, что нашёл уникальное место. Природа – во-о! Место – во-о! Ручей неподалёку, не вода – лимонад! Клёв необыкновенный. Есть всё! Шамайка, сазан, осетр, кутум, минога, – и засмеялся, – говорят, даже русалки. Далековато, правда, но зато какая рыбалка!!!
И Рауф поддался. Баллы-муаллим согласился взять его «часы» и подменить в субботу – конечно, ведь и Рауф не раз выручал его. А в понедельник «часы» у Рауфа были только во второй половине дня, и он надеялся ещё и отдохнуть перед ними.
Неожиданно и Алик загорелся желанием поехать вместе с ними. Наверное потому, что был у Рауфа (обсуждали достоинства и недостатки птиц, выгоды покупок и продаж в прошедшее воскресенье на птичьем рынке), когда к нему ворвался Толик с соблазнительными планами. Честно говоря, Рауф был не в восторге, но отказать соседу и компаньону было трудно. Ещё сложней оказалось помочь ему убедить Матанат-ханум отпустить мужа на рыбалку.
– …И слышать об этом не хочу! И говорить не буду!! Почти три дня! Две ночи!! Ни за что!!! … Вы что, смеётесь?! За дуру меня принимаете?! Думаете, Матанат ничего не соображает? Молчи!.. Шайтан!.. Не хочу слышать!..
Даже на птичий рынок Матанат-ханум отпускала Алимамеда с неохотой и подозрением, подчиняясь лишь явной выгоде его коммерции для бюджета семьи. Во всём остальном она усматривала кобелинные замыслы мужа, готового приволочиться за любой юбкой. Возможно, она была не так уж и не права – в «мужских» разговорах, Алик, описывая свои приключения, выглядел удачным ловеласом.
Все сомнения и подозрения Матанат-ханум в конце концов пересилили клятвенные уверения друзей, что Алимамед привезёт самое малое, одно, а скорее два или три ведра свежей рыбы. Но, разрешив Алимамеду поехать на рыбалку с ночёвкой, Матанат-ханум разразилась проклятиями в его адрес с обещанием жутких кар, не дай аллах, он вместо ловли рыбы займётся развратом. Кляла Матанат-ханум возможного изменщика не стесняясь, истово, во весь голос. А чтобы сомнения в неотвратимости кар не возникли, поклялась на хлебе, каждым из своих детей, своими родителями, родителями Алимамеда и своей жизнью. Не преминула упомянуть, что не меньшие кары падут