меня доктор подскочил и согнулся в низком поклоне.
– Ваша светлость, как я и обещал, мне удалось вылечить вашего наследника, – не без гордости сообщил он.
Светлость… герцог, что ли? Ну, пусть будет герцог. Похоже, это отец моего нового тела. Изрядно поседевший, примерно 50-летний мужчина с бородкой-эспаньолкой и усами, как у Сальвадора Дали. Судя по тревоге в глазах, он явно волновался о здоровье своего ребенка.
– Мой мальчик! Я рад, что ты наконец очнулся. Как ты себя чувствуешь? – с волнением поинтересовался он, присаживаясь на постель.
– Наедине, – прошептал я. – Хочу поговорить наедине.
Герцог отстранился, пытливо на меня посмотрел и властно скомандовал:
– Все вон.
Толпа любопытных немедленно рассосалась.
– В чем дело, дитя мое? – поинтересовался он, как только мы остались вдвоем. – Что случилось?
– Я не помню, – вздохнул я и прикрыл ладонями лицо, чтобы не выдать случайной реакции. Актер из меня был тот еще, так что я решил изображать отчаяние, не пуская в ход мимику и лишние жесты.
– Что значит «не помню»? – вскинулся герцог.
– Ничего не помню. Ни кто я, ни где я. Даже имени своего не помню. Очнулся, а вокруг все словно чужое. Страшно.
Последнее даже играть не пришлось. Мне реально было не по себе. Мало того что я оказался неизвестно где, так еще и вселился в шкуру наследника герцогского рода! Если окружающие заподозрят неладное, мне конец. Блин, и почему тот, кто меня сюда закинул, вместе со знанием языка не дал воспоминаний? Насколько все было бы проще!
– Значит, ничего не помнишь, – нахмурился герцог. – Однако же догадался попросить поговорить со мной наедине.
– Так я же память потерял, а не разум. Кому и чего нужно знать – решает глава семьи. А то слуги быстро разнесут сплетню, – передернул плечами я. – И дойдут ненужные слухи до того, кому их и вовсе знать не следует.
– Да еще и приврут, чтобы меня очернить, – кивнул мужчина. – Скажут, что сын умом скорбен и наследовать не вправе. А власть… она слабости не терпит.
Власть! Мне бы сейчас жизнь сохранить, это гораздо актуальнее! Ну и выяснить, где я нахожусь и кто я такой. А то даже своего нового имени не знаю. И к новоявленному родителю должным образом обратиться не могу. Попасть в местный вариант Бедлама как-то не хочется. А потому нужно будет врасти в этот мир как можно быстрее.
– Скрыть твою потерю памяти будет трудно, – задумался герцог.
– Верный человек! – предложил я. – Пусть на первых порах рядом со мной будет верный человек. Он постепенно объяснит, что к чему. А остальным сказать, что болезнь моя не до конца отступила, и что говорить мне сложно.
– Каков! – гордо воскликнул мужчина. – Нет, род наш по-прежнему силен, раз даже несчастья ему на пользу идут. То ты все игрался, учиться не желал, а как рядом со смертью побывал, так и осознал, что значит жизнь наследника.
– Я буду стараться стать достойным нашего