из-за стола. Ее улыбка постепенно потускнела, а на лице проступило выражение задумчивости и обеспокоенности.
Я заказал еще одно пиво, пить которое не планировал, и тут рядом со мной нарисовался Тобиас. Протолкнувшись к стойке, он попросил у бармена чек, объяснив, что официантка, похоже, занята. Потом повернулся ко мне, улыбнулся и, бросив «прошу прощения, сэр», вернулся к своей спутнице. Я никак не отреагировал, но, когда он отходил от стойки, успел посмотреть на его левую руку – двух пальцев действительно не хватало. Через минуту-другую подошла официантка. Получив инструкцию у бармена, она взяла чек и направилась к их столику. Парочка расплатилась и ушла.
Следить за ними я не стал. Во-первых, потому, что уже увидел их вместе, а во-вторых, из-за того, что маневр Тобиаса немного вывел меня из равновесия. Я не видел, как он возвращался из мужского туалета, а значит, он вышел через боковую дверь на улицу, а потом вошел через главную. Может, ему просто захотелось покурить, но в таком случае он удовольствовался двумя-тремя затяжками. Может, его появление рядом со мной было простой случайностью. В любом случае я не стал выскакивать на стоянку и мчаться за ним вдогонку – это только подкрепило бы его подозрения, – а допив без удовольствия пиво и посмотрев телевизор, поднялся и вышел. Машин на стоянке почти не осталось, черного «Силверадо» видно не было. Время подбиралось к десяти, но небо еще не потемнело. Я поехал в Портленд, чтобы посмотреть на жилище Тобиаса. Это оказался небольшой, хорошо отремонтированный двухэтажный дом. «Силверадо» стоял на дорожке, а вот грузовика я не приметил. В комнатах наверху, за задернутыми шторами, горел свет, но потом погас, и дом погрузился в темноту.
Я подождал немного, рассматривая дом и думая о беспокойстве на лице Карен и о ловком маневре Тобиаса, а потом вернулся в Скарборо, в свой дом, пустой и тихий. Когда-то со мной жили женщина, ребенок и собака, но теперь они были в Вермонте. Пару раз в месяц я навещал свою дочь Сэм, а иногда, если ее мать, Рейчел, отправлялась по делам в Бостон, она приезжала ко мне с ночевкой. Рейчел встречалась с кем-то, и по этой причине мне не хотелось ее беспокоить. А иногда я просто обижался на нее за это. Во всяком случае, я старался сохранять дистанцию, потому что не желал им обеим зла, а зло меня преследовало неотступно.
Их сменили тени другой женщины и ребенка – я уже не мог их разглядеть, но ощущал: так ощущаешь запах осыпающихся и выброшенных по этой причине цветов. Они давно перестали быть источником тревоги, мои ушедшие жена и дочь. Их отнял у меня убийца, у которого я в ответ тоже забрал жизнь. Терзаемый чувством вины и обуреваемый гневом, я допустил, чтобы они превратились на время в злобные и мстительные тени. Но то было раньше; теперь их незримое присутствие успокаивало меня – я знал, что им отведена какая-то роль в моем будущем, что бы там ни случилось.
Я открыл дверь, и дом встретил меня теплом и запахом соли с болот. Я почувствовал пустоту теней, равнодушие тишины и спокойно уснул в одиночестве.