на ночь, хотя его люди считали, что именно это и следует сделать. Зимобор был храбр, и это тоже в нем нравилось. Он просто обнял ее одной рукой, чтобы знать, что никуда не денется, и заснул мгновенно.
Лютава не спала, обдумывая все случившееся и свое нынешнее положение. Недолго они с Лютом радовались неудаче Хвалиса – вот и она сама попала в плен к смолянам. И не могла представить, чем это кончится. Зимобор знает, что она – старшая дочь Вершины и родная сестра его настоящего наследника. А значит, весьма вероятно, пожелает держать ее в заложниках самое меньшее до конца полюдья. Скорее всего и вовсе увезет ее в Смолянск и оставит там до тех пор, пока между смолянами и угрянами не будет утверждено новое докончание – как всегда при перемене князя. А чаще всего подобных знатных заложниц берут в жены, чтобы не пришлось возвращать и чтобы вечно держать в узде непокорных отцов и братьев…
«У меня есть невеста, – сказал он ей еще в первую их встречу. – Только я не знаю, где она».
«Я здесь!» – мысленно отвечала ему Лютава, глядя в темноту, полную дыханием спящих смолянских отроков и чувствуя тепло обнимающей ее руки.
Впервые в жизни ее обнимал во сне другой мужчина, кроме брата, и от тревожной непривычности этого ощущения Лютава никак не могла расслабиться и заснуть – не помогала даже усталость. Сильнее всего она сейчас хотела очутиться рядом с Лютомером. Впервые она оказалась оторвана от брата и отдана во власть другого мужчины – пусть случайно и ненадолго, как она верила, – и грудь заливала тоска, грозящая удушить. Когда ее минувшей осенью хотели выдать за Бранемера, все было иначе: там брат провожал ее к жениху, и еще до приезда на место она узнала, что выходить за дешнянского князя ей вовсе не надо. Потому и заключение в Ладином подземелье она переносила без большого труда – знала, что это временно, а потом они снова будут с Лютом. Нынешняя же разлука, начавшаяся так внезапно, грозила затянуться надолго и привести к замужеству. Все сходилось одно к одному: обещание Радомира, слова Зимобора о невесте, положение дел, когда смолянскому князю нужно уладить ссору с угрянами, а дочь их князя уже находится у него в руках. Никак иначе, как примирением через свадьбу, это все и не могло разрешиться. Лют сам себя перехитрил: надеясь избавиться от Хвалиса, толкнул угрян к раздору, который отнимет у него сестру.
Но Лютава не хотела этого! Без брата ей было плохо, как рыбе на суше. Тысячи девок запрыгали бы от радости, если бы им светило стать женой этого веселого плечистого парня и княгиней смолян, то есть верховной жрицей и госпожой всех днепровских кривичей. Но для Лютавы это все означало разрыв с угрянскими лесами и братом, и никакие блага не смогли бы возместить ей эту потерю.
Издалека донесся волчий вой. Лютава встрепенулась: она узнала голос. Ее брат давал ей знать, что он близко и не забыл о ней. Хотелось ответить: я здесь, я жива! Но она понимала: это будет самоубийство. У каждого из спящих в этой избе под рукой топор – и у Зимобора тоже. Подай она голос по-волчьи – все эти десять отроков