антагонист в политических устремлениях, то это всегда была Шиэтра. Армии разделенных двумя морями стран никогда не сходились на поле брани, но их правители и дипломаты из века в век только и делали, что строили друг другу козни, стравливали союзников меж собой и старались выдавить соперника из сфер своего влияния. Были времена крайней вражды, сменяемые недолгими периодами относительного перемирия. Именно поэтому мать нынешнего императора Раила – принцесса-шиэтранка. Но закрывать глаза на то, что Кордэйл – первейший из сателлитов Шиэтры – аннексировал Джотсан, – это не политический просчет, а самое настоящее предательство. Разумеется, нынешний Росс Джевидж не мог помнить, какую конкретно политическую линию проводил он сам, будучи при власти и памяти, но чего он не мог делать точно, так это попустительствовать шиэтранским захватчикам.
Сидевший слева от лорд-канцлера хмурый востроносый клирик бросил взгляд на передовицу «Столичных вестей» и не сдержал возмущенного возгласа:
– Они там совсем с ума спятили?! Подстилки мажьи! Джотсан мы уже прохлопали, осталось только подарить Виндру Дамодару.
А ведь точнее не скажешь, подумалось Россу. За независимость Виндры пролито столько эльлорской крови, что только безумец решился бы пренебречь ее интересами. Но видимо, у лжеканцлера имелись другие планы.
– Куда только смотрит государь? – не мог никак успокоиться служитель ВсеТворца. – Этого Джевиджа пора скинуть к демонам и поставить на его место нормального человека.
– Угу, – осторожно кивнул Росс. – Словно подменили его.
– Говорят, во время прошлогоднего мажьего мятежа Джевиджа не только ранили, но и башку отшибли, – вмешался в разговор студент. – Он и раньше-то не слишком дружелюбным человеком был, а тут совсем ополоумел на почве подозрительности.
– Вот бы окончательно сдурел наш канцлер и в приют для безумцев попал – то-то было хорошо, – удовлетворенно кивнул клирик, являя миру не свойственное служителям ВсеТворца жестокосердие и, пожалуй, даже злобствование. – Туда ему и дорога, кровопийце.
Росс даже бровью не повел. Все-таки самой последней вещью, в которой он сейчас нуждался, была народная любовь. Он покосился на Фэйм и перехватил ее полный язвительного любопытства золотисто-карий взгляд. Мол, а вы чего хотели, милорд? Рукоплесканий и верноподданнических чувств? Как бы не так! Ее губы саркастично изогнулись.
«Злорадствуем, мистрис Эрмаад?» – ухмыльнулся в ответ канцлер.
– Дорогая, я бы с огромным удовольствием поглядел на тот чудесный бутерброд, который вы припасли в дорогу, – промурлыкал Росс и тут же повернулся к клирику: – Это все мажьи происки, ваше послушание, ж-ж-ж… задом чую – тут замешаны колдуны.
И тут же приобрел в лице служителя ВсеТворца преданного единомышленника, по чьему мнению все беды человечества происходили из двух источников – жадности и неумного любопытства. Оба порока были присущи чародеям в гораздо большей