сам Зубатов. В этом была его сила. Этому искусству учил он и нас, подчиненных ему офицеров.
“Помните, – говорил он нам, – секретный сотрудник – это Ваша любимая женщина, с которой Вы в нелегальной связи. Берегите ее, ее тайну, как зеницу ока. Провал сотрудника для Вас – служебный неуспех, для него – позор, часто смерть…”
В начале 1902 года я был командирован из Москвы Зубатовым, по ордеру Департамента полиции, в Тифлис, для постановки агентуры на Кавказе.
Мой приезд и моя работа явились острым ножом для начальника Тифлисского Жандармского управления, генерала, который по праву считал себя хозяином там в деле полицейского розыска. То было на заре социал-демократического движения в России.
Почтенные жандармские генералы не усваивали еще тогда, что такое появившийся марксизм, что такое наша Российская социал-демократическа партия. Департамент полиции был ими недоволен.
Я прибыл на Кавказ до сентября 1902 года, выполнил хорошо данное мне поручение и был назначен начальником Таврического Охранного отделения, ввиду поездки Государя в Крым, а в декабре был назначен на видный пост начальника Киевского Охранного отделения.
В 1903 году ко мне в Киев был прислан из Петербурга от Зубатова, который в это время был уже Заведующий Особым отделом Департамента полиции, т. е. руководил всем политическим розыском по Империи, поручик Александр Михайлович Еремин.
Его только что перевели в Корпус Жандармов, Зубатов оценил его, нашел пригодным и способным для службы по розыску (собственно Охране) и прислал мне его на “выучку”, дабы Еремин под моим руководством воспринял все принципы политического розыска, так, как его понимал сам Зубатов.
Еремин, уральский казак, окончивший Николаевское Кавалерийское училище, во всех отношениях оказался умным, хорошим офицером, который и воспринял твердо принципы правильной розыскной работы, без “провокаций”, без раздуваний, но упорной и систематической, где одним из главных элементов являлась “агентура” с ее “секретными сотрудниками”.
Еремин полюбил “агентуру” и, когда понадобился выдающийся офицер для заведования Охранным отделением в г. Николаеве (на Черном море), Еремин был назначен туда по моей аттестации как вполне готовый для политического розыска жандармский офицер.
Когда же летом 1905 года я был серьезно ранен в Киеве и выведен из строя, по моему представлению Еремин был назначен начальником Киевского Охранного отделения.
Через некоторое время Еремина перевели на службу в Особый отдел Департамента полиции, а в 1908 году назначили начальником Тифлисского Губернского Жандармского управления, где требовался выдающийся жандармский офицер ввиду хронически запущенного там розыскного дела.
На Кавказе Еремин работал блестяще, завел отличную агентуру среди социал-демократов и разбил действовавшие там революционные партии, особенно партию “Дашнакцутюн”. Разгром этой последней вооружил против Еремина круги наместника графа Воронцова-Дашкова, и по