предводительницей Властой отвергали все предложения о мире, выдвигаемые князем Пржемыслом.
Они презирали Пржемысла, бывшего крестьянина, и мечтали о превращении всей Богемии в государство, где правили бы исключительно одни женщины. При этом покойную мудрую Либуше должна была заменить Власта, которая говорила:
– Либуше умела управлять мужчинами. Так неужели же отвага нашего пола умерла вместе с ней? Мы все – ее последовательницы. Пржемысл умеет только управляться с плугом, править он не способен. Покажем мужчинам наше превосходство.
Эти слова вдохновили многих женщин, вставших под ее знамена, и из них Власта сформировала армию, включавшую в себя пехотные и кавалерийские части.
И тогда князь Пржемысл решил атаковать воинственных женщин. В самом деле, больше терпеть было невозможно. Но и быть побежденным женщинами тоже было постыдно. Рыцари, пошедшие за князем, не хуже его самого понимали это. Они предпочли бы скорее умереть, чем стать посмешищем в глазах всех, кто знал их.
В конечном итоге войско князя осадило «Замок непорочных дев».
За все годы, что женщины владычествовали над окружающей равниной, такого не случалось ни разу. Нападающей стороной обычно выступали они, и все их боялись. А посему замок не был готов к обороне, и запасы продовольствия и воды стали вскоре подходить к концу.
Шла пятая неделя осады, когда натиск нападающих начал почему-то ослабевать, и наконец стычки почти совсем прекратились.
На рассвете звук сигнальной трубы прозвучал у северной стены замка. В раннем утреннем свете появились два всадника: трубач с белым флагом и оруженосец. Оруженосец держал над головой большой белый конверт с личной печатью князя. Это был ультиматум.
Теперь женщинам предлагали уже не мир, а капитуляцию. В случае согласия им гарантировали жизнь, но они должны были удалиться в любой из окрестных монастырей, чтобы молитвой и послушанием искупить свои грехи.
Власта размышляла недолго. Срок ультиматума еще не истек, как с крепостных стен были сброшены два десятка обезглавленных пленных, оказавшихся в замке. Ворота замка распахнулись. Власта вышла вперед и крикнула:
– Подруги мои, бросимся на острые пики солдат! И не будет ничего приятнее этой смерти!
И богемские амазонки устремились на осаждавших. Женщины яростно сражались, пока последняя из них не пала на копья солдат. Естественно, погибла и Власта.
Польская «амазонка» Ванда
Польша также дала нам имя мужественной женщины – царицы Ванды, дочери короля Крака. Крак был первым королем, которого избрали сами братья-лехиты.
Историк Ф.И. Буслаев пишет:
«Поляки, управлявшиеся сами собою после древнего Леха, однажды собрались на сейм <…> Там явился некто, по имени Крака – по одним сказаниям, пришедший от чехов (то есть сам чешский Крока), по другим сказаниям – оттуда же, откуда пришли некогда древние Лех и Чех, то есть из земли Хорватской, от Карпатских гор. Этот Крак был избран князем».
Он построил