каблуки и полная уверенность в себе. Секретарь показала девушке свободный стол, Яна уверенно заняла своё рабочее место, будто не первый день работает в этом офисе и с вызовом посмотрела на Наташу, когда последняя подошла познакомиться и дать задание.
– Привет, – одно-единственное слово, требующее абсолютно точно отмеренное соотношение надменности и дружелюбности, чтобы расставить все точки над «е» без лишних усилий. – Я Наташа, директор агентства.
Признав в Наташе своего начальника, Яна сразу разумно поубавила уровень самоуверенности, сохраняя субординацию.
– Здравствуйте… – но Яна не успела договорить, Наташа тут же перебила.
– Только давай на «ты», тем более, что мы ровесницы.
Яна улыбнулась. Она признавала в Наташе авторитет, но не боялась её. И судя по внешнему виду и умению держаться, явно принадлежала к тому же социальному классу, что и Наташа.
– Сейчас я тебя представлю остальным в офисе и покажу, что и где у нас, – обычно это делала секретарь, но Наташа хотела сама получше узнать свою личную помощницу и завоевать стопроцентную лояльность.
Завершая обход, она перешла к теме ланчей.
– У нас есть небольшая кухня, где можно пообедать, – Наташа была практически уверена, что Яна не из тех, кто тратит время на готовку и приносит еду с собой. – Через дорогу напротив есть недорогая столовка, – вообще самой Наташе было всегда без разницы, где есть. Она не придавала большого значения процессу поглощения пищи. Однако сейчас она говорила то, что могло произвести желаемое впечатления. – Но там, конечно, ужасно. Никакого обслуживания, выбор очень ограниченный и интерьер безвкусный. Зато вот за углом есть очень уютное кафе, и всегда достойные бизнес-ланчи. Я обычно туда хожу. Если захочешь, можем вместе сегодня пообедать там. Или ты с собой берёшь еду?
Наташа, конечно, знала ответ. Но правила общения с людьми гласят, что нельзя просто так сказать малознакомому человеку: «У нас с тобой одинаковые интересы и взгляды на жизнь. Давай дружить». Нет, такое работает только в детстве. А вот во взрослой жизни все считают себя исключительными и невероятно оригинальными индивидами. Сама мысль о том, что кто-то может думать твои мысли противна людям. «Да что ты можешь знать о моей удивительной неповторимой личности?!». Действительно, мы жили и воспитывались одними и теми же принципами, телепередачами и книгами. У нас единая образовательная и законодательная система. Единая система морали и этики. Одни и те же традиции. Одна и та же мода. С чего бы нам быть столь похожими?!
Поэтому главное уметь ненавязчиво показать свою одинаковость. Тогда, когда не ты навязываешь её человеку, а человек сам неожиданно для себя обнаруживает и, наконец, признает её, он, наоборот, с восторгом принимает эту общность и даже чувствует себя комфортнее среди единомышленников. Такой вот антагонизм человеческого восприятия себя в социуме: хочу мыслить оригинально, не так как другие – хочу, чтобы другие соглашались