Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия
я пытаюсь выяснить, когда в последний раз я вспоминал об этой истории с кокаином. Это было несколько дней назад, когда мне в руки попался сборник, выпущенный благодарными учениками к юбилею своего учителя и заведующего лабораторией. В перечне заслуг лаборатории я обнаружил также, что именно в ней Коллером были открыты анестезирующие свойства кокаина. Я вдруг понимаю, что мой сон связан с одним из событий предыдущего вечера. Я провожал домой доктора Кёнигштайна и вел с ним беседу на тему, которая волнует меня всякий раз, когда я ее затрагиваю. Задержавшись с ним на площадке этажа, мы встретили профессора Гертнера[120] с его молодой женой. Я не мог удержаться, чтобы не поприветствовать их обоих словами, какой у них цветущий вид. Профессор Гертнер – один из авторов сборника, о котором я только что говорил, и, видимо, он мог мне о нем напомнить. Также и госпожа Л., о неприятном разочаровании которой в день рождения я рассказывал только что, была упомянута в беседе с доктором Кёнигштайном, но по другому поводу.
Я попытаюсь истолковать и другие источники содержания сновидения. К монографии приложены засушенные экземпляры растений, словно это гербарий. С гербарием у меня связано одно гимназическое воспоминание. Однажды директор нашей гимназии собрал учеников старших классов и поручил им просмотреть и почистить гербарий ботанического кабинета. В нем оказались маленькие черви – книжные черви. Ко мне, похоже, он доверия не испытывал и поэтому дал лишь несколько страниц. Я до сих пор помню, что это были крестоцветные. Особой любви к ботанике я никогда не испытывал. На предварительном экзамене по ботанике мне снова попались для определения крестоцветные, и я их не узнал. Наверное, мне бы пришлось туго, не выручи меня мои теоретические знания. От крестоцветных я перехожу к сложноцветным. В сущности, артишоки – тоже ведь сложноцветные, причем я бы назвал их своими любимыми цветами. Моя жена, более благородная, нежели я, часто приносит мне эти любимые цветы с рынка.
Я вижу перед собой монографию, которую я написал. И это тоже не лишено оснований. Мой обладающий большим воображением друг написал мне вчера из Берлина: «Меня очень занимает твоя книга о сновидениях. Я вижу, что она лежит в готовом виде передо мной, и я ее перелистываю». Как я завидовал этому его ясновидению! Если бы я тоже уже мог видеть ее перед собой в готовом виде!
Сложенные цветные таблицы. Будучи студентом, я много страдал от желания учиться только по монографиям. В то время я покупал, несмотря на свои ограниченные средства, многочисленные медицинские атласы, цветные таблицы которых приводили меня в восторг. Я гордился своей склонностью к основательности. Когда я затем сам стал писать, мне также приходилось рисовать свои таблицы, и я помню, что одна из них получилась настолько убогой, что один мой благожелательный коллега вдоволь надо мной посмеялся. К этому добавляется – не знаю, каким образом – одно очень раннее детское воспоминание. Мой