Железные Волки. Время секир. Александр Кудрявцев

тогда прозвище ярла – Тень?

      – Потому что нет других детей света, кроме теней, – Альфгар вытянул руку к вершине холма, на котором возились фигурки в черном, готовя помост. Они уже вынесли деревянную клетку, где сидел заросший клочковатой седой бородой и спутанными влосами пленник со связанными за спиной руками. – Скоро время вечерней проповеди. Оставайтесь здесь и слушайте слово Света.

      Гомон над палаточным лагерем затих. Люди, не отрываясь, глядели, как на помост поднялся высокий человек с распущенными темными волосами. Его костлявое лицо с пронзительными черными глазами так походило на лицо Альфгара, что Ратмир решил, что они братья-близнецы.

      – Сегодня, братья мои, я расскажу вам о смерти, – прогремел над головами замершей толпы звучный, сочный голос, – о смерти старых богов.

      Ярл указал на человека в лохмотьях внутри клетки, сидевшего на куче хвороста.

      – Его поймали неделю назад, когда он напал на отряд наших братьев, творивших молитвы. Но ангел Света Люцифер защитил их и…

      – Не всех! – вдруг хрипло выкрикнул пленник и зашелся резким каркающим смехом.

      У Ратмира заныло сердце – он узнал этот голос. Так говорить и смеяться мог лишь один человек в мире: старый Вагн, отец и командир Зеленых Крыс.

      – Но защитят ли его старые боги, когда придет время ответить за свои грехи? – возвысил голос Тень, взмахнув руками в широких рукавах черной, вышитой золотом сутаны.

      Ратмир растолкал толпу и вышел вперед, пытаясь поймать взгляд старого учителя. Тот почувствовал, повернул голову, увидел Ратмира – и чуть усмехнулся углом посеченного рта.

      – Слышишь ли ты меня, несущий свет? – поднял ладони к хмурому небу Тень.

      На собравшихся налетел резкий порыв ветра.

      – Яви себя! – взлетел вместе с вихрем над склоненными головами высокий голос проповедника.

      В клетке с Вагном взметнулись языки пламени. В небо с треском взметнулась стая искр. Люди ахнули и пали на колени.

      Ратмир закусил губу, увидев, как оранжевые языки огня охватили облитое смолой тело старого воина. Морщинистое, жесткое лицо оставалось спокойным.

      – Вот уж запищат крысята, узнав о смерти старой крысы, – сказал он, глядя в глаза Ратмиру, и ученик едва заметно кивнул, чувствуя, как наворачиваются едкие слезы.

      Белки Вагна глухо лопнули от жара. Горящее туловище ткнулось обугленной головой вперед, превратившись в большой полыхающий костер.