воду. В момент погружения стихия огня борется со стихией воды, открывая границу между мирами. Дух мастера передается стали, и оружие обретает характер и норов. Душа меча может быть и злонамеренной, продолжая качества своего создателя.
Однажды отец опустил мечи в реку с лотосами. Лезвие меча Мураками не нанесло им ни единой царапины, потому что его клинки не могут причинить зло невинному. Меч Мисимы разрезал цветы на мелкие кусочки. Оба меча: черный и белый – учил меня в детстве отец, – живут и сражаются в душе человека. «Какой из них сильнее?» – спросил я. «Побеждает меч, который точишь своими поступками», – ответил он.
Я поддался слабостям и стал ленив, а потом полюбил чудовище и сделался безумен. Сначала я заложил меч Мисимы, который выкупил богатый арабский торговец и путешественник по имени Газван. Он отвалил мне кучу золота, которое я спустил на прихоти жены. Потом я продал ему клинок Мураками.
Рю поднял глаза на бересту с изречением и притворился, что читает его, зашевелив губами. Но Ратмир видел, что он изо всех сил старается, чтобы заполнившие глаза слезы не капнули на щеки.
– Жена принесла в мой дом разорение, а потом войну. Она соблазнила хозяина соседних земель. Сказала, что я слаб, и он может сразу забрать у меня и ее, и мои земли. Тот не стал долго раздумывать. Я не виню его. Чары кицунэ могущественны. Нечисть стравила нас в битве. Мой дом пал. Я успел бежать вместе с матерью, мечтая вернуться и отомстить. Но знаешь… – Рю посмотрел на сочувственно молчавшего Ратмира, – я так и не смог это сделать… я не смог заставить себя пожелать ей смерти… мое сердце продолжало гореть.
Ронин встряхнул головой и выпрямил спину:
– Я решил вернуть семейные мечи. Газван торгует здесь, в Хедебю, каждый год. Я добрался сюда чудом. Но араб отказал в моей просьбе и посмеялся надо мной. Тогда я решил выследить его и забрать меч, но разбойники нашли меня быстрее.
– Позавчера из Хедебю отходил большой караван кораблей под командованием арабских капитанов, – сказал Ратмир.
Ронин дернул плечом.
– Знаю. Там был Газван. Я снова не успел…
– Думаю, что наши судьбы пересеклись неслучайно, – сказал Ратмир, поднимаясь на ноги. – Благодарю за угощение. Пора отдыхать.
Ронин проводил его до двери, а на пороге сказал:
– На моем языке есть слово «икигай» – нечто, ради чего стоит просыпаться по утрам. И я хотел сказать тебе, что теперь…
Ратмир поморщился, хлопнул на прощание ронина по плечу и быстро вышел.
Рю вытянулся у порога прямо на коврике из лыка, наблюдая из-за приоткрытой двери за комнатой господина напротив. Меч и кинжал он аккуратно положил рядом. Вынул из-за пояса куколку из кости, напоминающую поросенка с хоботком.
Это было изображение могущественного демона Баку, умеющего поедать плохие сны. Достаточно просто написать его имя на куске ткани и положить на ночь себе под голову статуэтку.
Ронин задумался, улыбнулся и сунул фигурку обратно