глаза хирург.
– Не совсем, – покачал головой Манн. – Он просто долго жил в Германии. Так что вы увидели?
– Надо же! А такое ощущение, что мы соотечественники, – покачал головой Штаубе. – А увидел я, господа, результаты блестяще проведенной пластической операции! Сначала челюстно-лицевой, а затем и пластической! Просто блестяще! Виртуозно исполненной! Поверьте хирургу с тридцатилетним стажем! Человеку словно полностью перебрали все лицо. И заметьте, швов практически не видно, а все срослось просто замечательно и с первого раза! Высший пилотаж! У меня самого такой результат бывает не часто.
– Я подозревал что-то в этом роде, – задумчиво произнес Манн. – Узнать бы, кто ее сделал…
– Пффф! – фыркнул герр Штаубе. – Никаких проблем! Я знаю всего трех хирургов, которые способны на такое. Двое в Германии и один в Израиле. И все трое – мои друзья и коллеги! Дайте мне фото вашего… м-м-м… клиента, и я в течение часа отвечу вам на этот вопрос!
– Вот это разговор! – оживился Манн. – Отлично! Спасибо, доктор! Фото направлю вам на смартфон через пять минут! Счет за ваши услуги оставьте на ресепшн, он будет немедленно оплачен!
– Само собой, – подтвердил герр Штаубе и покинул галерею.
В это время за дверью номера пятого, безвольно сгорбившись на стуле, то и дело отирая дрожащей рукой пот, что катился градом по его лицу, маленький толстенький итальянец Паоло Буджардини, владелец небольшого семейного ресторанчика в Неаполе, что на окраине Испанского квартала, раскрыл небольшой кожаный продолговатый чехол, в котором обычно носят рыбацкие снасти или музыкальные инструменты, и достал тяжелый двуствольный обрез-лупару. Он действовал так неловко, что даже уронил сперва его на пол с глухим стуком. Застонав от ужаса, он поднял обрез, с минуту прислушивался, не идет ли кто, потом с трудом переломил ружье и короткими дрожащими пальцами вставил в каждый из стволов по патрону с картечью.
Видимо, от судьбы не уйдешь, как он ни пытался. Ему не удалось сделать это на Антипаросе: тот, кого ему приказали убить, – просто исчез. Не вышел из воды – и все! У Паоло была надежда, что тот утонул, и ему больше не придется жить в животном ужасе, в котором он провел все последние несколько дней. Но, видимо, судьба к нему не так благосклонна.
А всего-то он лишь купил мебель для своего ресторана не там, где ему намекали… Будь она проклята, эта мебель! Он хотел лишь сэкономить: ведь цена была вдвое ниже. Разве мог он подумать, что теперь ему придется платить за свою недогадливость такую страшную цену? «Они умрут, умрут все. Вся твоя семья. И будут сильно мучиться перед смертью», – сказал ему человек, который пришел спустя два дня после того, как Паоло Буджардини посмел ослушаться. «Особенно твои дочери. Сколько им сейчас? Четырнадцать? От тебя зависит, будет ли им пятнадцать!» Паоло помнил, как от ужаса он упал на колени и молил о пощаде, но все было тщетно.
«Система» такого не прощает», –