образ живой
Придавлен обложкой «бетонной».
Мы снова без темы с тобой.
Но слово душе потакает,
Покуда в нем нашей судьбой
Оплачена буква любая.
*Лот – прибор для определения глубины моря
**Кингстон – клапан, закрывающий отверстие
в подводной части судна.
На голодном пайке
Много, мысля о хорошем,
Значишь ты в моей судьбе.
Сыт по горло горьким прошлым.
Голодаю по тебе.
Не швыряй под ноги просо.
Не корми меня с руки.
Мы, орлы, не вышли ростом,
Но ведь крылья – широки.
Я мечусь в слепом угаре.
Знать, меня с пути свело.
Как оправлюсь от удара, —
Подарю тебе крыло.
Обретает тот, кто ищет.
Вот и я всегда искал
Недоступное жилище
Посреди отвесных скал.
Нюх остер и глаз наметан.
Беззащитен хлипкий дом.
Быть орлам всегда в полете
Над страною и гнездом.
У ваших ног
Я обожаю Вас
И обижаю Вас.
Я обнажаю Вас,
Не унижая Вас.
Я ублажаю Вас,
Не приближая Вас.
И уважая Вас,
Преумножаю Вас.
Я поражаю Вас,
Опережая Вас.
И потакая Вам,
Не постигаю Вас.
Но я, алкая Вас,
Не увлекаю Вас.
И я блуждаю в Вас,
Не облекая Вас.
Не упрекаю Вас.
Не обрекаю Вас.
А проникаю в Вас
И умыкаю Вас.
Клубок
Мы глупо, грешно и нелепо
Прошли предначертанный круг.
Разобраны скобы и скрепы.
Распутаны линии рук.
В объятиях с пылу и с жару
Прямых избегали дорог.
В узлах была нить нашей пары,
Когда распустился клубок.
Скорбеть ли в период заката
О греющем сердце тепле?
Утрачены силы, а надо
Продолжить свой путь на земле.
Так скаредно, в спешном порядке,
Нам дни отпускают века,
Пока на испытанной прялке
Тачается нить для клубка.
Старик
Печаль его, светла и глубока,
Поддерживает гаснущие силы.
На кладбище я вижу старика,
Сидящего часами у могилы.
Он вечность примеряет у дверей.
Ключ от неё оставлен у подъезда.
Он рядом с половинкою своей
Бронирует пустующее место.
Но где-то в измерении ином —
Моя невосполнимая потеря.
Могу я поменять страну и дом,
А вот во встречу наших душ не верю.
Расстанешься, и сам себя казнишь.
Отравишься от медленного яда.
Сменил бы я Израиль на Париж…
Поскольку здесь она – я буду рядом.
Нищета души
После