мог вспомнить, где и когда. Тьерри посмотрел на их соединенные руки. Она не отстранилась от него, а это хороший признак, не так ли?
– Нет, я не должна. – Она умолкла, посмотрела на часы и решительно прибавила: – Я не должна уходить.
– Тебя не ждет парень? – откровенно спросил он.
Эйнджел усмехнулась:
– Нет, парня у меня нет.
– Хорошо. Прогуляемся? – предложил он.
– С удовольствием.
Она грациозно поднялась на ноги, взяла пальто и сумку. Он помог ей надеть пальто, задевая кончиками пальцев ее затылок. Он испытал сильное желание, коснувшись ее руки, но оно не могло сравниться с тем, что он почувствовал сейчас. Было неправильно испытывать непреодолимое влечение к Эйнджел, будучи помолвленным с другой женщиной. Выходит, он ничем не отличается от своей матери, которая не хранила верность мужу?
Тьерри сжал кулаки и засунул их глубоко в карманы. Ему стало стыдно. С ним творилось какое-то безумие. Через несколько недель он женится на принцессе Миле, но здесь, в Нью-Йорке, он жаждет провести больше времени с женщиной, о которой ему не известно ничего, кроме имени. Но она умна и разделяет его интересы. Однако это не оправдывает его поведение.
Эйнджел повернулась, посмотрела на него и улыбнулась, и он понял, что должен воспользоваться шансом, который дает ему судьба.
Выйдя из кафе, они свернули на Седьмую авеню. Охранники Тьерри растворились в толпе. Дождь прекратился, и у Тьерри улучшилось настроение.
– Расскажи мне о себе, – попросил он. – У тебя есть семья?
– У меня есть брат. Он сейчас в Европе, – беспечно сказала Эйнджел, но он заметил, как она поджала притягательные полные губы, словно что-то недоговаривая. – А ты?
– Я единственный ребенок, – ответил он.
– Тебе было одиноко в детстве?
– Иногда. Хотя вокруг меня всегда было много людей.
Эйнджел указала на охранника впереди.
– Таких людей, вроде этих? – спросила она.
– И таких, и других, – признался он.
Они остановились на светофоре, и она, вздернув подбородок, посмотрела прямо перед собой.
– Иногда можно быть самым одиноким сущест вом на планете даже в окружении людей, – сказала она.
Ее слова задели его за живое. Казалось, что она говорит из личного опыта. Ему вдруг стало жаль Эйнджел.
– Чем ты занимаешься? – спросила его Эйнджел, когда они перешли улицу. – Ты работаешь?
Да, он работает, но не в том смысле, в каком она, вероятно, ожидает.
– Я управленец, – уклончиво ответил он.
– Это очень размытое понятие, – поддразнила она, глядя на него с озорством снизу вверх.
– У меня очень широкий круг обязанностей. А чем ты будешь заниматься, когда закончишь обучение?
Выражение ее лица изменилось – она мгновенно посерьезнела. Потом Эйнджел моргнула, и серьезность ушла.
– О, чем придется, – беспечно сказала она.
– И ты обвиняешь меня в расплывчатом ответе? – Он