Филлис Дороти Джеймс

Комната убийств


Скачать книгу

никогда не обсуждал отца с Маркусом или Кэролайн – разве только в самых общих выражениях. Судя по всему, они страдали меньше или вообще не страдали. Маркус всегда был замкнутым, любящим уединение ребенком; позже он блестяще учился в школе и университете. От внутрисемейных конфликтов его защищала непритворная самодостаточность. Кэролайн, единственная дочь и к тому же самая младшая, была любимицей отца – насколько Дюпейн-старший вообще был способен на привязанность. Его жизнью был музей, и их мать, будучи не в силах состязаться с таким увлечением и не находя поддержки в детях, отказалась от участия в соревнованиях и умерла, не дожив и до сорока лет.

      Хотя Невил и приехал вовремя, Маркус и Кэролайн были уже на месте. Может, они заключили какое-нибудь предварительное соглашение? Обсудили будущую стратегию? А как же! Расписали каждый шаг грядущего сражения! Когда Невил вошел, они стояли в дальнем конце комнаты и теперь направились к брату. Маркус нес черный портфель.

      Одежда Кэролайн говорила о готовности к битве: черные брюки; рубашка в серо-белую полоску, оставляющая открытой шею; красный шарф, завязанный под самым подбородком, его ниспадающие концы выглядели как флаг неповиновения. Маркус, будто подчеркивая официальность встречи, оделся как на работу – типичным государственным служащим. На его фоне старый плащ Невила и поношенный, нуждающийся в чистке костюм делали среднего брата похожим на бедного родственника. В конце концов, он врач-консультант, и алименты уже платить не надо. Он не был бедняком. Уж новый-то костюм мог себе позволить, кабы не отсутствие свободного времени и сил. Невил впервые – при встрече с братом и сестрой – ощутил себя в невыгодном положении из-за того, что не так одет; ощущение было одновременно абсурдным и унизительным, и от этого он разозлился еще больше. Неформально одетым Невил видел Маркуса лишь иногда. Во время отпуска тот ходил в шортах цвета хаки, в полосатой футболке или фуфайке. Старательная небрежность совсем его не меняла, а лишь подчеркивала свойственную ему зависимость от принятых норм. В повседневной одежде он походил, на взгляд Невила, на бойскаута-переростка. Лишь в хорошо сшитом костюме Маркус выглядел естественно. Сейчас брат себя чувствовал более чем естественно.

      Невил стянул плащ, бросил его в кресло и прошел к столу в центре комнаты. Три кресла, три лампы. У каждого – картонная папка и стеклянный стакан. Между двумя лампами, на подносе, стоял кувшин с водой. Невил сел в кресло, стоящее отдельно – оно было ближе, – и тут же понял, что и физически, и психологически он с самого начала поставил себя в невыгодную позицию. Но, сев, уже не смог заставить себя перебраться.

      Маркус и Кэролайн заняли свои места. Что кресло предназначалось именно Невилу, стало ясно по одному-единственному взгляду, брошенному Маркусом. Брат положил портфель рядом с собой. Невила вид стола наводил на мысли об устном экзамене. Кто экзаменатор – ясно, кому предстояло провалиться – тоже сомнений не вызывало. Забитые, достигающие потолка полки, снабженные запирающимися стеклянными