– выше, выше, выше. И вот, наконец, долгожданный первый ряд, партер, лучшие места – третье, второе и…
Часто так бывает в жизни. Пупель тогда об этом еще ничего не знала.
Когда результат достигнут, но именно если он, этот результат, достигнут путем неимоверных усилий, перешагивания через свое я, если оно, конечно, имеется, так вот, если приходишь к результату весь изнеможденный и усталый, то, в результате этого результата, наступает не радость, а безразличие, апатия и опустошенность.
В один прекрасный день Пупель прибыла в мастерскую Севашко и увидела свой рисунок на первом месте. Он гордо висел, всем своим видом демонстрируя мастерство Пупель, ее прилежание в линейном и тональном академическом рисунке.
Севашко сиял, как майский день.
Он объяснил всем, почему именно рисунок Пупели находится на самом почетном месте.
– Пупа продемонстрировала нам, как надо в точности и методичности выполнить именно эту постановку.
Ученики смотрели, кивали. Пупель спокойно стояла среди них и никакой радости не ощущала.
– Теперь, Пупка, можешь рассчитывать не только на утюги, конечно, на академическую мунуминтальную бежево-гризальную живопись тебя не возьмут, но на все остальное можешь смело рассчитывать, можешь спать поспокойнее, – говорил Севашко умиротворенным, довольным голосом.
На бежево-гризальную Пупель никогда и не рассчитывала, честно говоря, ей абсолютно не нравился этот факультет.
Но самое страшное было не в этом.
Самое страшное заключалось в том, что это ей, как это не было грустно, да, ей абсолютно перестал нравиться линейный и тональный академический рисунок. Вот в чем был кошмар и ужас. Она уважала Севашко. Она его, можно сказать, по-своему любила, она понимала, что метода Севашко всесильна, вечна, безупречна, дает результаты, о которых даже нельзя мечтать, применяя какую-нибудь другую методу. Но был в этой чудодейственной методе один недостаток, при всем ее совершенстве, недостаток был.
Мы все учились понемногу в тревогах шумной суеты. Нам дней минувших анекдоты живили юности мечты. Пылай камин, и дум былое вдруг в темноте воскреснет вновь. И это время золотое, и жизнь, где слезы и любовь.
Глава 2
Меркурий символически – проводник через тьму к Свету.
Пупель сидела на диване. Солнце уже зашло, наступили плюшево-голубые сумерки. На небе были наклеены небрежно – оборванные фиолетовые облака. Во дворе лаяла собака, ее лай раздавался раскатистым рокотом. Было ощущение, что собака лает в рупор или в микрофон. Сам лай был довольно ритмичен. Пупель начала прислушиваться. Сначала ей показалось, что собака лает так:
– Кук кав-кезевр гавки-гавкаррр-авсокавщая-савсивня.
Прислушавшись, Пупель поняла, что собака лаяла совсем другое. Та вылаивала конкретную фразу:
– Куда лезешь, гадкий трактор, настоящая свинья!
Пупель с любопытством высунулась в окно и увидела огромный экскаватор, застрявший