из младшей дружины готовились встретить огонь, который уже подступил к княжьим хоромам.
Сам князь Борис уже был на пожаре. Слышался его голос:
– Мужики, бабы, раскатывай бревна, заливай огонь!
А от Волги до пожарища уже вытянулась людская цепочка, из рук в руки метались бадейки с водой.
Рассыпались искры, уносились по ветру.
Великий князь в одной рубахе, лик от огня бронзовый, борода и копна волос на голове подпалены, топором машет, крушит строения…
С огнем справились к полудню, когда выгорела половина Твери.
Плакали, стонали бабы. Мужики уговаривали:
– Не вой, бабы, отстроимся. Аль впервой?
У высокого княжеского крыльца, притащив полную бадью воды, Гавря ковшом поливал князю оголенную спину. А тот отфыркивался, приговаривал:
– Лей, Гавря, воды не жалей, ее эвон целая река. Не всю на пожарище вычерпали.
Докрасна растерся льняным полотенцем, заметил, сокрушаясь:
– Сколь бед огонь натворил. Боярину что, ему мастеровые и холопы новые хоромы возведут. А люду мастеровому помочь надобно из казны. – Усмехнулся. – Хоть, Гавря, боле всего бояре будут плакаться.
Бурной была Дума. Великий князь хмурился, с высоты трона смотрел, как бояре перебранку затеяли, готовы были в бороды друг другу вцепиться.
А все началось после пожара. Боярин Дмитрий Никитич Череда заявил на Думе, что, по его прикидам, заготовку и вывоз бревен требуется разложить на всех тверских бояр. А еще бояре должны из леса бревна приволочь и мастеровых нанять Кремник чинить.
Ох, какой гвалт и крик поднялись в палате!
Первым голос подал Морозов:
– Ты, Дмитрий Никитич, поди запамятовал, что я хоромы после пожара начал возводить?
Осип Дорогобужский Морозова перекричал:
– Моя казна совсем пуста, впору на паперти сидеть!
Василий Данилович Рубан подскочил, кукиш под нос боярину Череде тычет, орет:
– А этого, Дмитрий, не хочешь?
Князь Михаил Дмитриевич Холмский спор унял:
– Бояре, можно подумать, что вы уже последнюю нищенскую корочку доедаете…
Великий князь по подлокотнику пристукнул:
– Умолкните! Гвалт на Думе устроили. Что боярин Черед говорит, это мое указание. И как Дмитрий Никитич повелит, так тому и быть. На стройки хором своих после пожара не ссылайтесь. То ваше дело и ваши заботы. А вот Кремник отстраивать – общее дело, государственное, и нам его сообща исполнять. Когда недруги к стенам городским приблизятся, нам сообща в Кремнике отсиживаться.
Князь Репнин, выходя из Думы, говорил боярину Кнышу:
– Крутовато взял Борис. С Кремником повременить бы ноне. Как мыслишь, боярин Иван?
– Оно-то так, князь Лаврентий, но коли великий князь решил, по его будет…
– А Череда эвона как в душу великому князю войти норовит.
– Дело известное. Борис ему в том месяце землицы прирезал. Да не какой-то там чащобы, аль пустоши глинистой, а хлебопашной.
– Псу подобен боярин Черед.
Весна выдалась