не влипали, за исключением истории в Екануле, из-за которой, собственно, и была дуэль.
На базаре Шивак увидел рабов, которых вели на продажу. Среди них оказался один из его соотечественников. Цена, за которую продавали гнома, была высока – двести золотых, так как тот слыл знатным кузнецом. А за временное снятие с продажи работорговец запросил по золотому в день. У троицы в кармане имелось всего двадцать, еще золотой наскребли серебром. Гномий банк денег не дал, так как им не исполнилось тридцати кругов. Пока пытались договориться с торговцем о временном, на три десятины, снятии с продажи гнома за задаток всего в двадцать золотых, так как быстрее они не успевали, а денег больше не было, к рабам «подошло это драконье…» и сказало:
– Таких мелких надо за золотой по три штуки продавать или в довесок к лошадям, чтобы сзади бежали и ловили то, что из лошадей падает.
По гномьим законам каждый гном, входящий в клан, – знатен, а по человеческим – Шивак совершеннолетен, поэтому он вызвал этого наглеца на дуэль. Ну а дальше мы все видели. И теперь они ехали в Черные горы, дабы просить денег на выкуп раба. Клан не откажет. Меч противника продали за десять золотых, которые также ушли на оплату залога.
После этого рассказа отец и Лекам переглянулись. Видимо, вспомнили, как выкупали Храма, посмотрели на орка, он кивнул.
– Мы можем дать вам сто пятьдесят золотых в долг, а остальное выручите за лошадей, – предложил отец.
– Но нам нет тридцати, наши расписки недействительны.
– На слово поверю, я ваш клан Черных топоров знаю. А доберетесь до дома – деньги Кейрону Тяжелому отдадите, пусть в банк на счет Рамоса Ровного положит.
Что тут началось, гномы от радости разве что не прыгали. Настойка полилась рекой, про мясо почти забыли, ели его слегка обугленным. Лекам с отцом спустя часть умудрились по-тихому исчезнуть с этого праздника маленьких человечков.
Утро второй раз в жизни выдалось тяжелым. Щебетанье птиц разрывало голову. Я встал, вылез из кибитки. Как я туда попал, представления не имел. То, что было в первый раз, ни в какое сравнение не шло с моим теперешним состоянием.
– О-о-о, ночной герой проснулся. – Лекам кашеварил у костра. – Эликсира не дам, помучайся.
– Ты, Лекам, как ворчливая жена, – раздался хмурый голос Храма. – Хотя почему – как, слова-то такие же.
– Сейчас еще скалку достану.
– А гномы где? – спросил я охрипшим голосом, еле разомкнув слипшиеся губы.
– Ни свет ни заря вскочили, в отличие от вас – бодрые, забрали деньги и рванули за своим мастером. – Лекаму явно было хорошо. – А вам сегодня фургон вести, так что умывайтесь и завтракайте.
– Почему нам?
– Потому что мы с Ровным всю ночь ваши тела и лошадей охраняли.
– А где отец?
– Лошадей моет.
– Пошли на реку. – Храм столкнул меня с козел.
Вода немного успокоила голову, но в висках все равно стучало.
– Держи. –