перестало докучать ему беспрестанными просьбами, мир, казалось, сплошь состоит из удивительных сюрпризов, однако, к сожалению, главный сюрприз заключался в том, что все на первый взгляд прочное и надежное было не более надежно и прочно, чем болотные огоньки. Мучительно было и то, что теперь, когда он приготовился в полной мере насладиться мирскими радостями, ему предстояло быть погребенным внутри пирамиды.
Первое, чего вы лишаетесь, умерев, – это ваша жизнь. Второе – ваши иллюзии.
– ВИЖУ, ТЕБЕ ЕСТЬ НАД ЧЕМ ПОРАЗМЫСЛИТЬ, – заметил Смерть, садясь на своего скакуна. – НУ А ТЕПЕРЬ ПРОШУ МЕНЯ ИЗВИНИТЬ…
– Подожди минутку…
– СЛУШАЮ.
– Когда я… упал. Могу поклясться, что перед этим я летал.
– ЕСТЕСТВЕННО. ЭТО ЛЕТАЛА БОЖЕСТВЕННАЯ ЧАСТЬ ТВОЕЙ НАТУРЫ. ТЕПЕРЬ ЖЕ ТЫ СМЕРТЕН С НОГ ДО ГОЛОВЫ.
– Смертен?
– ПОВЕРЬ МНЕ. Я В ЭТИХ ДЕЛАХ РАЗБИРАЮСЬ.
– Послушай, у меня всего несколько вопросов, я хотел только спросить…
– ВОПРОСЫ У ВСЕХ ЕСТЬ. ИЗВИНИ.
Смерть пришпорил свою лошадь и скрылся.
Царь стоял не шелохнувшись, глядя, как несколько слуг торопливо приближаются к дворцовой стене и, постепенно замедляя шаг, подходят к его телу.
– С вами все в порядке, о несравненный и ослепительный повелитель солнца? – наконец осмелился спросить один из них.
– Нет, не все! – раздраженно прервал его царь, чувствуя, что некоторые из его основных представлений о вселенной в корне поколебались, а после этого редко кому удается сохранить хорошее настроение. – Я некоторым образом только что умер. Как это ни смешно, – не без горечи добавил он.
– Слышишь ли ты нас, о божественный вестник утра? – вопросил другой слуга, на цыпочках приближаясь к распростертому телу.
– А как ты думаешь, если я только что упал вниз головой с высоты в тысячу футов?! – выкрикнул царь.
– Кажется, он не слышит нас, Яхмет, – сказал первый слуга.
– Послушайте, – произнес Теппицимон, чье стремление высказаться можно было сравнить только с абсолютной неспособностью слуг услышать хотя бы слово из того, что он говорит, – разыщите сына и скажите, чтобы он выбросил из головы все эти пирамиды, пока я сам хорошенько все не обдумаю. Есть несколько взаимоисключающих моментов в том, что касается загробного существования, и…
– Может, крикнуть погромче? – предложил Яхмет.
– Теперь уж кричи не кричи – все одно. Похоже, он умер.
Яхмет взглянул на быстро коченеющее тело.
– Черт побери, – пробормотал он наконец. – Ну и придется теперь попотеть.
Солнце, даже не подозревая о том, что дает прощальное представление, продолжало плавно скользить над Краем Плоского мира. И, словно отделившись от него, двигаясь быстрее, чем любая птица, одинокая чайка описала пологий круг над Анк-Морпорком, над Медным мостом, над восемью застывшими фигурами, одна из которых не сводила с нее глаз…
Для жителей Анк-Морпорка чайки были не в диковинку. Но эта птица, не переставая