сухом климате неплохо сохранились, несмотря на свою многотысячелетнюю историю, и дают представление о том, как они могли выглядеть при Авиценне или Ибн Сине, жившем примерно в 980—1037 гг. н. э.
Дворцы, в которых ныне музеи, имеют свои достопримечательности. В летнем местный гид-чичероне указал на прямоугольный бассейн, в котором так славно поплескаться в среднеазиатскую жару. «Обратите внимание, – сказал гид, – на этом берегу стоит беседка, где в прохладе, на ветерке проводил время эмир. А с той стороны вплотную к воде выходят арки помещения, где помещался гарем правителя. Женщины выходили поплескаться, не утруждая себя излишними одеждами, а правитель высматривал, с кем бы он хотел провести нынешнюю ночь. И бросал избраннице в качестве своеобразного знака внимания яблоко или цветок»…
Так представляли Авиценну художники. Подлинных его изображений не сохранилось
В зимнем дворце мое внимание привлекло помещение, где заседало правительство эмира. Его министры и советники сидели полукругом на полу, на особых подушках. А сам правитель устраивался на возвышении, под балдахином. Позади министров у самой стены в полу виднелся ряд круглых отверстий. Я заглянул в одно из них. Отверстие оказалось горлышком гигантского кувшина, целиком закопанного в землю. В такую емкость запросто могло поместиться две-три тонны воды или иной жидкости – например, вина.
Зачем тут такое «влагохранилище»? Загадка разрешилась просто. По словам того же гида, «кувшины» служили своеобразными… тюремными камерами. Стоило кому-то из присутствующих чем-то не угодить эмиру, следовал хлопок в ладоши, и два дюжих стражника на глазах у остающихся тут же сбрасывали несчастного на дно одного из «кувшинов». Когда узника достанут оттуда и достанут ли вообще – большой вопрос…
Где-то на полдороге между двумя дворцами размещалось когда-то жилище семьи человека, из-за которого, собственно, я и приехал в Бухару. О хороших врачах часто слагают легенды. Но, пожалуй, в средневековом мире, как справедливо полагает видный специалист в области истории медицины профессор Б.Д. Петров, никого нельзя поставить рядом с Авиценной ни по объему знаний, ни по талантливости, ни по трудоспособности, ни по объему оставленного творческого наследия…
Каков же он был при жизни? В музее Авиценны в Бухаре нет ни одной вещи, принадлежащей лично врачу и ученому, – за годы скитаний он растерял и то немногое, что имел. Но кое-что о нем все же известно.
Абу Али Хусейн Ибн Абдаллах Ибн Сино (такова полная форма имени Авиценна) родился в селении Афшана, близ Бухары. Отец – балхский таджик Абдаллах Хасан – служил сборщиком и хранителем налогов при дворе Саманидов, мать – местная красавица Ситора-Бону. Семья жила в достатке, так что Сино получил хорошее образование.
Уже в раннем детстве Авиценна поражал всех своими способностями к наукам. Сохранились его воспоминания, в которых он пишет, что «когда мне исполнилось десять лет, я уже покончил с изучением Корана, так