Народные песни предсказывали счастливое время, когда завоевателей прогонят с итальянской земли…
На площадях и рынках звенели мандолины и лютни. Иной музыкант был настоящим виртуозом, и под его искусными пальцами струны рассказывали о радости и горе, о любовной тоске, пели о свободе…
Насколько шумными и оживленными были христианские кварталы Неаполя, настолько пустынными и молчаливыми выглядели переулки гетто – европейской части города.
В первом столетии нашей эры евреи, изгнанные из Палестины римскими завоевателями, расселились по многим странам Европы. Они жили в Англии, Германии, Польше, Испании, Италии… Но нигде они не смешивались с местным населением, и происходило это не только по их воле. Христиане боялись соперничества с искусными еврейскими ремесленниками, с еврейскими купцами, а попы и монахи искусственно раздували религиозную рознь. И потому во всех христианских странах издавались суровые законы против евреев, ограничивавшие их права. И все же евреев терпели, потому что знать и даже правители государств могли занять у них денег в трудную минуту.
Евреям разрешалось жить только в гетто, и эта часть города отгораживалась от христианских кварталов. Ворота, ведущие из гетто, запирались на ночь. Еврею, оказавшемуся ночью в христианских кварталах, грозила серьезная кара. Больше того: и в дневное время еврей, оставляя гетто, должен был иметь на одежде особый знак, указывающий на его национальность. Обычно это была желтая нашивка.
Всюду гонимые и притесняемые, евреи не могли относиться к христианам дружелюбно. Это испытали на себе Фелипе и Луиджи, когда забежали в гетто, воспользовавшись отсутствием привратника.
Безлюдье и тишина еврейских кварталов поразили мальчиков, только что оставивших позади веселый шум и гомон ремесленной улицы. Редкие прохожие в длинных одеждах, в черных ермолках смотрели на мальчиков с ненавистью.
Фелипе и Луиджи опрометью бросились назад. Когда они миновали ворота, им показалось, что они побывали в сказочном сумеречном царстве…
Лишь только солнце склонялось к закату, улицы Неаполя пустели. Умолкали мандолины, прекращались песни. Крестьяне спешили возвратиться в деревни, торговцы уносили нераспроданные товары, ремесленники перебирались в дома, еврейские менялы[44] торопились укрыться в гетто, горожане прятались по домам и закрывали двери на хитроумные запоры, монахи расходились по монастырям.
После захода солнца одни только испанские солдаты ходили по улицам, бряцая оружием и останавливая каждого прохожего, имевшего неосторожность встретиться с ними в ночной час.
Глава восьмая
Школа
Занятия в пансионе Саволино начались утром в понедельник 5 сентября 1558 года. Ученики победнее приходили пешком. Дети дворян и богатых купцов являлись в каретах, сопровождаемые слугами. Слуги эти в учебное время жили в пансионе, ухаживая за молодыми баричами. Они одевали и причесывали их по утрам, сопровождали на прогулках,