в Америке и экстрадицией в Швейцарию, как это случилось с Павлом Бородиным и Евгением Адамовым. Нынешние наши властители – сторонники империи на словах, а может быть, и в мыслях, но глобалисты на практике. А Россия – федерация, до сих пор управляемая имперскими средствами, но уже не империя по своему духу. И значит, мягкий авторитаризм, который был бы так удобен для решения задач, поставленных перед Россией извне, совершенно не подходит для решения тех реальных проблем, которые она с необходимостью будет решать в обозримом будущем. Главная из этих проблем: как сохранить себя, свое историческое и культурное своеобразие – и не потерять свою великую территорию.
Сбережение себя будет гораздо актуальнее для России в XXI веке, чем экспансия в любых формах – не важно, военной, экономической или политической. Создать условия для политики сбережения, а затем их соблюдать – куда важнее, чем непосредственно влиять на ход мировых событий, напрямую нас не затрагивающих.
Что же это за условия?
Россия – существительное, русский – прилагательное
Сейчас в России живет около 144 миллионов человек. То есть примерно 2,5 процента от мирового населения. Территория страны при этом составляет около 13 процентов от всей мировой суши. Не 1/6, как во времена СССР, но тоже не мало. Гораздо больше, чем мы можем полноценно освоить и заселить. Соотношение численности и «метража» уже сейчас крайне неблагоприятное. Каждый, кто путешествовал по России, знает, что железно и неотменимо действует принцип «то густо, то пусто». Москва перенаселена, европейская часть заселена сравнительно плотно, а дальше – просторы, просторы, где очень красиво, но жить неудобно, бытовые условия неприемлемые, климат ужасный, дороги чудовищные, а трудовых ресурсов не хватает катастрофически.
Нужно еще учесть, что Россия исторически сложилась как страна одного города, втягивающего в себя, как воронка, главные людские, финансовые, культурные, научные, политические потоки. До революции этим «городом-воронкой» был Петербург; после 1918 года им стала и до сих пор остается Москва. Здесь давно уже наступила постиндустриальная эпоха, а большинство российских городов живет по индустриальным законам; в некоторых – не завершился еще доиндустриальный период. При этом пассивное большинство на Москву внимания не обращает и активно ее не любит; такой массовой нелюбви основной части страны к своей столице, боюсь, нигде больше не сыскать. Ситуация подобна гипертоническому кризу: мощный прилив крови к голове грозит больному инсультом, а глобальный отлив кров от других жизненно важных органов – анемией и атрофией.
Но впереди нас ждет еще более жесткая реальность. Смертность в России гораздо выше, чем в развитых странах, а рождаемость – гораздо ниже, чем в странах развивающихся. По среднему прогнозу ООН (2002) в середине столетия нас останется 101,5 миллиона. И – риск дальнейшего сокращения. Что из этого следует? Ну, разумеется, что нужно улучшать демографическую ситуацию, всячески поддерживать семью и