Но в данном случае вы повели себя именно так… Вы и ваши подчиненные были беспомощны и бездарны, как сопливые щенки.
Кузьмичев помолчал, негромко спросил.
– Я могу идти?
– Куда?
– Писать рапорт об увольнении.
Майор внимательно посмотрел на него.
– Вы хорошо подумали?
– Подумал плохо, но решил твердо. Трусам в милиции делать нечего.
– Абсолютно с вами согласен. Идите.
– Спасибо.
Кузьмичев был уже возле двери, когда майор окликнул его:
– Лейтенант!
Тот остановился.
– Пока дверь не открыл, подумай как следует.
– Я подумал.
– Уйдешь из милиции, Кузьмичев… будет полный каюк. Учти.
– Уже учел. – И вышел.
«Форд» и «жигуль» благополучно покинули город, выскочили на неширокую загородную дорогу, проехали еще около километра и свернули сначала на одну проселочную дорогу, затем на другую.
Добрались до глухого, отдаленного от всякого жилья, места, остановились.
Юра вальяжно выбрался из «форда», кивнул напарнику:
– Выйди, подышим.
Тот с пониманием выполнил приказ, посмотрел на выходящих из «Жигулей» двух других парней.
– Тоже хотят дыхнуть.
– А куда им деваться? – коротко засмеялся Юра.
Достал из кармана две объемистые пачки долларовых купюр, пошел навстречу подельникам, протянул по пачке каждому из них:
– Благодарю за работу.
– Всегда рады. Обращайтесь по надобности.
Все обменялись рукопожатиями, даже свойски подмигнули и стали расходиться к своим автомобилям. И в тот момент, когда киллеры-подельники, посмеиваясь и радуясь заработку, открывали двери «Жигулей», чтобы сесть, Юра и его напарник выхватили из салона «форда» автоматы и послали тучу свинца в спины парней.
Те свалились на сиденья, напарник Юры мигом бросился к «Жигулям», бросил в салон гранату и понесся обратно к «форду».
Юра ждал этого момента. Оскалившись, вскинул автомат и в упор изрешетил парня с головы до ног. После чего с коротким и радостным возгласом запрыгнул в заведенный «форд» и на сумасшедшей скорости помчался прочь.
Сзади с грохотом взорвался «жигуленок».
Было уже за полночь, но Кузьмичевы не спали. Лежали в постели при слабом ночнике, разговаривали негромко и с желанием понять друг друга.
В кроватке ворочалась, по-детски громко посапывала дочь.
– Ты не проработал даже двух недель, Сережа, – сказала Анна.
– После такого разговора оставаться было нельзя.
– А что теперь?
– Наймусь в охранное.
– Чтобы когда-нибудь пристрелили, как этих у Кобылина?
– Но не сидеть же без дела.
– Может, что-нибудь другое?
Кузьмичев с усмешкой посмотрел на жену.
– Что?
– Не знаю. Скажем, какой-нибудь бизнес. Ты еще молодой. И не такой уж глупый.
– Спасибо. –