Игорь Редин

Синий роман


Скачать книгу

что ты знаешь о синероссах? – с порога, вместо «здрасте» выпалил запыхавшийся, как паровоз, Костик.

      – Ты что, начал по утрам бегать? – ответил я, пропуская его в комнату.

      – Ты не ответил.

      – Ты тоже.

      Минут пять мы препирались, после чего забрались в Интернет и под чай со свежими вчерашними пирожками задали ему вопрос, первоначально адресованный мне. Недолго думая, всемирная паутина послала нас, словно на святую Хуй-гору, в одно из семи чудес света – знаменитую Александрийскую библиотеку. Вместо того чтобы там же, в Интернете, выяснить, где именно находится эта святая гора, нетерпеливый Константин потребовал:

      – Звони Кате.

      – Зачем? – если бы я не знал, что он служил в спецназе, то пинком под зад отпустил бы ему грехи и выгнал к чертям собачьим.

      – Ну, она же у тебя в Египте.

      – Ну, – согласился я, – и что?

      – Александрия тоже там, – блеснул познаниями в области географии он.

      Пререкаться – бесполезная трата времени. Отмазки не катят. Я набираю пятнадцать цифр номера телефона Кати и прошу её зайти в Александрийскую библиотеку:

      – Ты понимаешь, нашему Костику, как снег на голову, вдруг понадобилась информация о каких-то синих россах, – дышал я в трубку, а сам думал о том, что уже больше месяца не был с женщиной. Верность вредна для здоровья.

      – Редин. Милый, – как можно мягче начала Катя, – твою библиотеку сожгли.

      – Давно?

      – Давно. Где-то году в 48, – она немного подумала: стоит ли меня расстраивать? А потом, сказав: – до нашей эры, – убила.

      – И кто этот изверг? – по инерции поинтересовался мой труп.

      – Гай Юлий Цезарь…

      – А…

      – А что не успел сжечь он, довершили местные придурки.

      Так я узнал, что Константин Трав принадлежит к несуществующей нации синероссов.

      Включаю радио. Там терзает свои связки некто Лебединский.

      Профессор умирал. Жил он, вернее, пил (что в лоб, что по лбу) на небольшом, но довольно уютном островке. От людских глаз подальше. Водка кончилась. Началось похмелье. Лодки не было. Страдать без горькой профессор должен был ещё два с половиной дня. Именно через столько, учитывая предварительную договорённость, обещался приплыть к нему лодочник.

      Лодка – водка.

      Медленная мебель молчала.

      Мело мелом мелодию мелодрамы: «Я люблю тебя, лодочник!», – запел профессор, увидев приближающуюся лодку.

      – Странный он тип – этот профессор Лебединский, – сказал, расстроенный непредвиденным пожаром в Александрии, Константин, сожрал все мои пирожки и, не попрощавшись, вышел из дома.

      Я допил свой чай, закурил и подошёл к окну. Что такое? Опять? Проклятый символ мира! Сколько можно срать? Кыш. Я кому сказал? Кыш!

      – Кого ты там терроризируешь?

      От неожиданности я выронил свою старость. Вздрогнул. Обернулся. Передо мной стоял Костик. В руках он держал двухлитровую банку. Похоже, самогон.

      – Это не самогон. Это настоящая чеченская чача! – последнее