званых ужинов и деловых соглашений…
Дворецкий был прав: слишком многие и впрямь полагались на Ваксиллиума. Дом Ладриан, основанный вслед за Первоначалом, состоял из нескольких тысяч человек и за триста лет сильно разросся, принимая под свою защиту всех, кто приходил работать на его земле или в литейных цехах. Сделки, которые заключал Ваксиллиум, определяли их заработок, их привилегии, их образ жизни. Если Дом рухнет, они найдут работу где-нибудь в другом месте, но будут считаться малозначимыми членами Домов на протяжении одного-двух поколений и лишь потом получат полные права.
«У меня и раньше бывали трудности, – подумал Ваксиллиум. – Справлюсь и с этим. Если я прав. А я прав?»
Стерис назвала Путь простой религией. Возможно, таким он и являлся. Существовала лишь одна основополагающая заповедь: твори больше добра, чем вреда. Имелись и другие аспекты: вера в важность любой правды, требование отдавать больше, чем берешь. В Словах Основания было перечислено более трехсот существующих религий. Существующих или когда-то существовавших. В другие времена, в другом мире.
Путь состоял в том, чтобы изучать их, постигать их моральные устои. Несколько правил имело первостепенную важность. Не ищи вожделения без привязанности. Познай сильные стороны любых изъянов. Молись и медитируй пятнадцать минут в день. И не трать время, поклоняясь Гармонии. Поклоняйся ему, творя добро.
Ваксиллиума обратили к Пути вскоре после того, как он покинул Элендель. Он по-прежнему считал, что женщина, которая повстречалась ему в том поезде, была одной из Безликих Бессмертных, рукой Гармонии. Она и дала ему эту серьгу: каждый последователь Пути надевал такую, когда молился.
Проблема заключалась в том, что Ваксиллиуму было трудно считать свою деятельность полезной. Обеды и гроссбухи, сделки и переговоры. Разумеется, с точки зрения логики они важны. Однако все это – включая его голос в Сенате – являлось абстракцией. Никакого сравнения с бандитом в тюрьме или спасением похищенного ребенка. В молодости он прожил в городе – мировом центре культуры, науки и прогресса – два десятилетия, но не нашел себя, пока отсюда не уехал и не пустился в странствия по пыльным, бесплодным землям по ту сторону гор.
«Используй свои таланты, – будто кто-то прошептал внутри. – Ты во всем разберешься».
Это вызвало у Ваксиллиума печальную улыбку. Он никак не мог взять в толк, почему Гармония – если он и впрямь слушал – не давал более конкретных ответов. Нередко Ваксиллиум не получал от молитвы ничего, кроме ощущения ободрения. Продолжай. Все не так трудно, как кажется. Не сдавайся.
Он со вздохом прикрыл глаза, погружаясь в размышления. У других религий были церемонии и собрания. Только не у тех, кто следовал Путем. В каком-то смысле совершенная простота делала Путь куда более сложным для тех, кто ему следовал. Все интерпретации зависели от того, что позволяла твоя совесть.
Помедитировав какое-то время, Ваксиллиум почувствовал уверенность в том, что Гармония хочет, чтобы он изучал умыкателей и был