час, заметят.
– Ништо, – спешился Лисьин. – Идем. Андрей, Пахом – с нами.
Замок представлял собой правильный прямоугольник шириной всего метров тридцать и длиной около пятидесяти. В пределах лисьинской усадьбы таких поместилось бы штук шесть, если не больше. Правда, в отличие от усадьбы, замок был каменный, имел высоту с четырехэтажный дом и две башни по углам на стене с воротами. На одной из башен развевалось желто-синее знамя со щитом посередине, рядом дежурил с копьем воин в накидке тех же цветов. Малые размеры давали замку один большой плюс – все строение было подведено под одну общую крышу, по краю которой шли зубцы для укрытия стрелков. Судя по количеству дымов, печей внутри стояло пять.
Еще замок имел ров, что зимой было не особо актуально, и подъемный мост, с которого во множестве свисали массивные сосульки, причем некоторые из них соединялись с ледовым покрытием рва. Так что, судя по всему, быстро поднять пролет защитники явно бы не смогли. Залитых водой длинных склонов вокруг твердыни не наблюдалось – и в этом она здорово уступала усадьбе.
– Что скажешь, боярин? – шепотом поинтересовался князь, хотя услышать его никто не мог. Густой подлесок, в котором они скрывались, подступал к самому рву. К тому же, обойдя замок, они остановились в стороне, противоположной от ворот, и стражник смотрел в другом направлении.
– Коли внутри хотя бы полста ратников сидит, нам его не взять, – так же шепотом ответил Лисьин. – Ну, а коли менее двух десятков – возьмем, не удержат. Слабое место у них – ворота. Коли мост и поднимут али запалят – все едино по льду подойти можно. Без десятка лучников на башнях и защитников с шестами по верху стены им не отбиться. А ведь еще ворота крепить надобно… Нам нужен таран и пяток шестов в десять саженей каждый.
– До завтра время есть, боярин, будут. Лишь бы скобари не подвели…
– Тут токмо ждать остается. Сегодня, завтра. До третьего дня не появятся – считай, пропали старания. Возвертаться придется… Пахом, шесты на тебе, уразумел? На тебя сына оставляю. Третьей волной поведешь.
– Сделаю, боярин, – перекрестился дядька. – Христом-Богом клянусь.
Копьем и саблей
– Гори-и-ит! – на рассвете скатился с холма один из дозорных, и даже сам князь поначалу не понял, о чем идет речь.
– Где горит? Что? – вскочив с брошенного на землю седла, переспросил он.
– Дымы с восхода, господин. Много. Не иначе, деревня там горит. Разом занялась, на пожар не похоже.
– Скобари пришли, – широко перекрестился Иван Крошинский. – Стало быть, милостив к нам царь небесный. Не дал пропасть попусту. Станислав, броню мою неси!
– Вставай, барчук, – тут же забеспокоился Пахом. – Как тебе кольчуга, в складки не сбилась? Поддоспешник ладно сидит? Может, переодеть, дабы сидело лучше?
– Нормально сидит, Белый, не беспокойся, – отмахнулся Зверев. – Я уж к этому добру так привык, что и не чувствую. Скажи-ка лучше, из-за чего шум?
– Нечто ты не слышал вчера, барчук,