Не всем так везет, как Карлу, который при деле практически с рождения, всюду таскает за собой свой невидимый, зато и неприступный волшебный дворец, как улитка – раковину. А тем, кто живет рядом с ним, время от времени удается посидеть на пороге, и это не просто «лучше, чем ничего», как говорят в таких случаях, а по-настоящему круто. Неудивительно, что у Ренаты, как только она к нам попала, прошло желание удавиться в чулане, неудивительно, что я сам всякий раз оживаю, переступив порог их теперь уже общего дома, каким бы несчастным бесчувственным чурбаном с загубленной жизнью ни чувствовал себя по пути.
– Мы быстро идем, – заметил Карл, когда мы свернули на улицу Вильняус. – До автобуса еще целых пятьдесят минут, а остаток пути займет максимум пятнадцать, даже если сбавить темп. Суми-думи?
Киваю, невольно расплываясь в улыбке. Эспрессо с медом, espresso su medum – три года назад, когда ресторан «Помодоро» только открылся и мы с Карлом пришли сюда впервые, я случайно оговорился, читая меню. Новое название так понравилось нам обоим, что теперь мы регулярно наведываемся сюда за очередной порцией «суми-думи» и пьем подслащенный медом кофе, несмотря на приторный вкус – здешний барриста излишне щедр, лучше бы приворовывал, ей-богу.
– Они его еще подают? Хорошо, что некоторые вещи не меняются.
– Ага. А некоторые меняются. Например, цена – теперь на полтора лита дороже. Но это мы с тобой переживем.
– Да хоть на три, – храбро согласился я. – Они же, зайчики такие, столы на улицу вынесли. Думал, еще никто не почесался открыть сезон. А они – уже!
– Специально к твоему приезду. Вчера еще не было, я мимо проходил… Так на чем мы остановились?
– На том, что ты всегда таскаешь за собой свой невидимый дворец, как улитка… Нет, прости. Об этом я только думал. Вслух не говорил.
– Уже сказал, – улыбается Карл. – Твоя правда. Именно это я и пытался тебе объяснить. Единственное, чего я опасаюсь, – ты наверняка думаешь, причина в музыке.
– Ну да, – кивнул я, шаря по карманам в поисках портсигара. – Сам говоришь, ничего кроме нее толком не видишь, то есть не слышишь, что в твоем случае одно и то же. Это все решает.
– Просто так удачно совпало, что именно музыка оказалась делом моей жизни. Это прекрасное и, самое главное, простое дело. «Простое» – в смысле очень конкретное. Сколько себя помню, мне всегда было понятно, чем я хочу заниматься. Еще ни одного музыкального инструмента в глаза не видел, а уже мечтал поскорее научиться «делать музыку». Знал ответ на самый главный вопрос: «зачем я?» – задолго до того, как смог его сформулировать. И, что немаловажно, все вокруг были в курсе, что в связи с этим следует предпринимать. Обучение музыке – давно сложившаяся традиция, известно, как следует поступать на каждом этапе, причем главное условие: «работай» – полностью соответствовало моим насущным потребностям, никаких внутренних противоречий. Так что в этом смысле моя жизнь была очень простой, как у зверя лесного. Никаких вопросов, сплошные ответы, внятные и однозначные. Мало