этого, как я уже писал, сын Распутина Дмитрий женился на Фёкле (Феше) Печёркиной – родственнице Дмитрия Ивановича.
Так, по стечению обстоятельств и под влиянием новых знакомых, Григорий Ефимович встал на путь странничества и прославления православной веры.
Решение покинуть семью далось Григорию непросто. Всю ночь простоял он перед иконой, молясь и ища поддержки у Бога. Утром собрался и ушёл. Что он сказал своей жене, как объяснил своё решение, но только она подумала, что разлюбил Григорий её. «Поторопись», – только и смогла сказать ему на прощание Прасковья Фёдоровна. По свидетельству многих очевидцев, она не сразу признала новый стиль жизни своего супруга. По крайней мере, день, когда муж ушёл первый раз, стал для неё трагическим.
Иную интерпретацию истории первого ухода Распутина сообщает иерей Илиодор (С. Труфанов): «…Во время молотьбы, когда над его святостью смеялись домашние, он воткнул лопату в ворох зерна и, как был, пошёл по святым местам. Ходил целый год. Много видел, много слышал»[39]. Так Илиодору рассказывал сам Распутин, но, учитывая скандальную известность Труфанова, полностью доверять его словам довольно сложно.
Странствия Григория Ефимовича по России, на Святую землю и по святым местам Греции, Турции и других стран занимают в биографии старца важное и, конечно, почётное место. Эти путешествия Распутина в определённой степени сформировали его будущее петербургское «старчество». Не только бесценный духовный опыт обогатил сибирского крестьянина в долгих походах и поездках, но и уникальная возможность познакомиться с массой людей, увидеть свет, вырваться, в том числе и психологически, из замкнутого мира крестьянской общины. Жизнь в деревне назвать комфортной для Григория сложно, прежде всего в духовном смысле.
Многие участники событий подтверждали, что христианство определённым образом трансформировалось в сознании Распутина (под влиянием не только впечатлений от паломничества, но и знакомства с хлыстами) в разновидность «народного христианства», лишённого привычных атрибутов церкви, но воплощённого в самом Распутине – центре этого верования. Так, сам собой, возник и образ «старца», который Григорий Ефимович всячески пестовал, но который был бы невозможен без кружка почитателей, видевшего в Распутине провидца и утешителя. Было ли это просто игрой со стороны Григория Ефимовича? Вопрос сложный. Скорее всего, довольно быстро «старец» уверовал в свою избранность и в свои силы. Та же трансформация произошла и с его христианской верой.
Наиболее точно это передал секретарь «старца» Арон Симонович Симанович: «Распутин был верующим, но не притворялся, молился мало и неохотно, любил, однако, говорить о Боге, вести длинные беседы на религиозные темы и, несмотря на свою необразованность, любил философствовать. Его сильно интересовала духовная жизнь человека. Он был знаток человеческой психики, что оказывало ему большую помощь».
Впрочем, любовь к беседам и философствованию –