телевизор, компьютер, игрушки разные?
– Нету.
– Бедненькие… – мне стало жалко детей, лишенных благ цивилизации, однако Ана только пожала плечами:
– Ничего не бедненькие. У нас есть много чего.
– Например?
– Ну… – протянула моя собеседница, прикидывая в уме, с чего бы начать. – Природа, например. Учитель говорил мне, что у вас здесь куда ни плюнь – везде мусор, и дышать нечем. Еще дыры в небе.
– Нет у нас никаких дыр! – я непроизвольно принялась защищать свой мир, хотя в глубине души понимала, что собеседница была в чем-то права.
– Не обижайся, – улыбнулась девочка. – Я тебе слова Сола передаю, а он всегда только правду говорит.
– Сола?
– Моего наставника.
– Ах, да… А у вас там что, воздух другой какой-то?
– Конечно! – Ана закатила глаза, словно объясняла мне прописные истины. – Вообще ни в какое сравнение с вашим не идет. Я, как только здесь оказалась, сразу почувствовала.
– Что почувствовала?
– Да будто кто-то мне песка в рот накидал – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Я не стала говорить своей собеседнице о том, что она не была похожа на задыхающегося человека, потому что очень боялась обидеть ее. Напротив, я попыталась всем своим видом показать, что понимаю, о чем шла речь, и кивнула:
– И что, ты больше не придешь ко мне? Раз у нас так плохо…
– Ну, не все так ужасно, не переживай, – Ана окинула взглядом мою комнату. – У меня, например, нет и десятой части твоих вещей.
– А что же, твои родители не покупают их тебе?
– Нет, не покупают, – почему-то сразу погрустнела девочка.
– Почему?
– Все-то тебе хочется знать, – ушла от прямого ответа Ана. – Не твое дело. Не покупают – и все тут.
– Хорошо, не сердись. Если ты не можешь взять ничего с собой, может быть, будешь просто приходить ко мне? Ты ведь сама говорила, что скоро увидишь свой Вавилон – может быть, после этого мы больше никогда не встретимся.
– Наверное. Но приходить к тебе… Это сложно.
– Почему так?
– Ну, во-первых, я сама так и не поняла, почему именно я пришла к тебе, а не ты – ко мне. А во-вторых, мы можем видеться, только когда одна из нас будет спать.
– Не понимаю…
– Наши миры – они как день и ночь. Твой – тень от моего. Это значит, что мы не можем бодрствовать одновременно.
– Ты хочешь сказать, что я проснусь – а ты заснешь?
– Ну, вот, поняла, наконец, – с довольным видом кивнула девочка.
– И как это происходит? То есть, существует ли какая-то последовательность – или ее нет?
– Это сложно объяснить, – Ана наморщила лоб, пытаясь подобрать нужные слова. – Все подчинено общему закону природы, и никому из нас не дано постичь их до конца. Кроме Бальтазара, конечно.
– А кто из нас сейчас спит?
– Ты, конечно, кто же еще.
– А как же ты тогда?…
– Я особенная, – горделиво вскинула голову Ана. – Нас всего несколько – тех, кто способен