мальчишке. У тех ведь мать имеется близко. Кажется, все можно было бы отдать, лишь бы перекинуться словечком с матушкой! Только ее по-прежнему не пускают в Несвиж. – Мальчик всхлипнул, вытирая заструившиеся по щекам слезы. – Уж несколько лет минуло, как довелось видеть добрые глаза и ласковую улыбку ее. Несколько долгих лет! А опекун все еще непреклонен: раз матушка вышла замуж, то нет ей больше дороги в Несвиж»[9].
Перед глазами Доминика возник испещренный чернильными строками белый лист бумаги, и отчаяние стиснуло горло.
«Получил письмо от княгини Турн-Таксис, которая вышла замуж за Казановского, грубого дурака польского, печально известного тем, что даже слова по-французски не может вымолвить. Я отказал ей в просьбе вернуть единственного сына, а также заметил, что считаю дальнейшее их общение не имеющим никакого смысла и практической пользы для мальчика», – написал недавно своей дочери князь Михаил. Написал, но отправить не успел, письмо так и осталось лежать на массивном резном столе в библиотеке. Любопытство оказалось сильнее хороших манер, а потом ледяное отчаяние больно ударило в сердце: опять не выйдет свидеться с мамочкой, опекун по-прежнему жестоко отказывает в такой малости…
«Господи, я понимаю: наверное, вряд ли меня отдадут моей матушке насовсем. И еще неизвестно, обрадовался бы ее новый муж такому событию. Но я очень соскучился по ней. Кажется, вот если только на минутку она меня обнимет своими нежными руками – и сразу сделается легче, и все потом можно будет вынести: и князя Михаила, и уроки эти нуднейшие. Я многому научился уже: скакать на лошади, из ружья палить, да и латынь та же уже почти понятна мне. Матушка видела меня совсем маленьким. Вот если бы ей дозволили хотя бы иногда приезжать в замок! Хотя бы иногда – только об этом просить и умолять я осмеливаюсь». – Доминик вздохнул и истово закрестился.
Все, молитва кончена, на душе стало легко и светло. Вот теперь Господу все известно: и о тяжкой разлуке с матушкой, и о желании свидеться. Конечно же, он не откажет в этой просьбе. Бог сотворил целый мир – значит, прекратить разлуку сына с матерью для него и вовсе не сложно.
Перекреститься на алтарь, преклонить колени перед выходом из костела – и можно отправляться в замок. Он недалече. Надо только обогнуть высокую дозорную башню красного кирпича с белыми ставенками, пройти через парк с по французской моде постриженными деревьями, миновать озеро, берега которого заросли ивами с серебристыми листочками. А там уже и мост через крепостной ров, белоснежная высоченная арка, ведущая на внутренний двор. Авось учителя не приметят, и получится тайком проскользнуть на конюшню. Там так интересно! В центре конюшни лежит большой ковер, а вдоль него расставлены курительницы, из которых поднимается вверх легкий ароматный дымок, заглушающий запах навоза. Вокруг – ни соринки, ограды стойл искусно выкрашены краской, многие гости даже решают, что ограды те – из красного дерева. Но, конечно, главное богатство – это кони, вычищенные,