* *
В храме было сумрачно. Запах пыли, прогретого камня и совсем чуть-чуть благовоний.
Не люблю храмы. От строгих и гордых взглядов Четверки передергивает. Люди никогда не встречали их, отчего же статуи так безупречно копируют черты Хранителей мира, отражая не портретное сходство, но суть каждого из богов?
Я хожу в храм раз в год, чтобы обновить Оммаж[1]. Это не ритуал и не обязательство, никто не заставляет меня это делать, просто маленькая постыдная слабость, которую трудно объяснить даже самому себе.
Стараюсь выбирать невзрачные святилища на задворках и приходить в дневное время, когда утренние чтения уже закончены, а до вечерних еще далеко, когда нет ни служек, ни надоедливых просителей. Но в этот раз не повезло. У ног Тефиды сидела женщина.
Она не двигалась и, кажется, почти не дышала, оттого я не сразу заметил ее присутствие. Длинный плащ с капюшоном скрадывал очертания фигуры. Понимание, что это именно женщина, причем женщина молодая и красивая, пришло само собой, будто извне. Возможно, виной тому были тонкие нотки дорогих духов, аромат которых вплетался в сладкий и тяжелый запах благовоний.
Я решил подождать снаружи, пока она не уйдет. Есть вещи, которые можно делать только без свидетелей. Беседовать с мертвыми богами, например. Тихонько, чтобы не нарушить ее уединения, поставил свечу. Повинуясь моему приказу, фитиль вспыхнул.
Уже в спину ударило: «Лорд Элвин?» – и я споткнулся, узнав голос Франчески.
– Не здесь! – бросил я, не оборачиваясь.
Она догнала меня уже на выходе.
– Не знала, что вы религиозны, лорд Элвин.
– А я и не религиозен.
– Но вы все же пришли к Скорбящей и поставили свечу. Я видела. О ком вы плачете?
– О себе, – буркнул я.
В любой другой ситуации был бы рад поболтать. Но не сейчас. Оммаж не терпит посторонних взглядов, скептических улыбок и глупых вопросов. Сейчас я жаждал тишины и одиночества.
Губы девушки дрогнули в сдерживаемой улыбке:
– Звучит ужасно глубокомысленно.
Я скривился, уловив скрытую за мягким тоном насмешку.
– Да-да, вы меня раскусили. Я рисуюсь, чтобы пустить пыль в глаза.
Франческа не приняла вызов. Но и не ушла. Зря. Не хотелось хамить, чтобы избавиться от нее.
– Не думала встретить здесь вас.
– Не думал встретить здесь вас, – в тон ей ответил я. – Почему вы не молитесь в замковой капелле?
– Я… хотела отдать дань памяти.
– Почему не сделать это ближе к дому?
Она посмотрела на меня с вызовом:
– Потому, что я скорблю о муже. Сегодня сороковой день.
Я поморщился:
– Подлый убийца врывается в храм, чтобы не дать безутешной вдове предаться трауру. Символично, не находите? Да я просто ваше проклятье!
– Не думаю, что вы сделали это специально.
– Не думайте. Так почему здесь, Франческа?
Меня и правда занимал