нас предписание. За неподчинение старшему по званию знаешь, что бывает. Я тебя под трибунал отдам, сукиного сына!
– Не мешайте нам, не мешайте, – раздались из кузова визгливые со всхлипами женские голоса, – мы беженцы. Оставьте нас.
«Значит, это дезертиры, и не исключено, что ещё и мародёры», – пронеслось в сознании стоявших офицеров.
Капитан Кондратьев, не сводя глаз с майора, медленным страшным движением расстегнул кобуру и рывком вытащил свой ТТ и направил его в грудь Присухе. Тот оцепенел от неожиданности, бледность разлилась по его одутловатому лицу и толстые губы запрыгали, пытаясь что-то сказать. Сухо щелкнул пистолетный выстрел. Майор сразу осел и бесформенной кучей провалился вниз под колеса ЗИСа. Одновременно с выстрелом лейтенант Бекетов вскинул свой ППШ и дал над головами замерших от неожиданности беглецов длинную очередь. Люди в кузове оцепенели. Несколько человек упали, закрывая голову руками, на днище грузовика, будучи уверенными, что их всех здесь же на месте расстреляют. Ни сидевшие в кузове опешившие бойцы, никто не решился сделать хотя бы малейшее движение или найти слова для собственного оправдания.
Бесславно закончил свою жизнь бывший майор Красной Армии Присуха. Безымянным трупом остался лежать в дорожной пыли на бескрайних просторах знойной украинской степи. Навеки запятнал позором свои командирские петлицы, предпочтя чести офицера плен и дезертирство. Как трус бросил свою часть, свой дом и детей, оставив их на поруганье наступавшему врагу.
– Сержант, вон из-за руля, – строго, голосом, не терпящим возражений, приказал капитан. – Всем гражданским лицам забрать свои вещи и покинуть грузовик. – Раскормленные дядьки и разряженные тётки, как горох, посыпались из автомобиля вместе со своими тюками и баулами.
– Фёдор, садись за руль, а я в кузов. – С этими словами он взял у лейтенанта автомат и, опершись сапогом о колесный скат, ловким движением перебросил свое ладное мускулистое тело через борт, чтобы расположиться на лавке напротив сгрудившихся на другом конце кузова перепуганных красноармейцев.
Вскоре ЗИС-5, забрав остатки сводной роты, уже нёсся по проселочным дорогам. Перед отправлением, когда в кузов машины были посажены здоровые и раненые бойцы и разложено оружие, капитан Кондратьев подошел к лейтенанту Бекетову:
– Вот что, Фёдор, – промолвил он, – к тебе в кабину сядет Панкратов. Так надо. Он ранен, но тебе помочь сумеет: будет сверять наше движение с компасом и картой. Постарайся как можно меньше отклоняться в сторону. По моим расчетам, если не собьемся с пути, мы должны выскочить к Днепру где-то между этими населенными пунктами. Взгляни на карту. Я буду в кузове: надо присмотреть за дезертирами и помочь нашим раненым бойцам. – Потом дружески положил свою широкую с крепкими пальцами ладонь на рукав форменки Фёдора, добавил, – от тебя сейчас зависит жизнь всех этих людей. Старайся по возможности прижиматься к перелескам и использовать складки местности, но так чтобы и машину не разбить. Нам повезёт,