великий Пётр – особо высокими моральными качествами не отличался. Так что яблочко от яблони недалеко упало.
Именины Петра праздновали весело и широко. Многих гостей Пётр видел впервые и Остерману приходилось шепотом подсказывать ему, кто есть кто. Принцесса Елизавета, признанная красавица, Петру как-то не показалась. Толстовата, курноса, глаза блудливые, как у кошки, груди вот-вот из платья выскочат. И что его предшественник в ней нашел? Нет, замуж, как можно быстрее и как можно дальше, пусть там перед заграничными кавалерами задом вертит.
А вот сестрица Наташа – совсем другое дело. Не слишком пригожа, но добра, умна, ласкова. И брата своего младшего, похоже, обожала. На празднике сидела рядом с ним и вся светилась улыбкой.
– Петруша, как правильно ты сделал, что от Меньшикова избавился. Злой он, только о своей выгоде и печется, – шепнула она ему на ухо.
– Это только начало, Наташа. Я еще от него не избавился: перед этим его выпотрошить надобно как следует. Чтобы все наворованные миллионы в казну вернулись. Не вернет по-хорошему, придется по-плохому.
– И Лизку ты правильно решил замуж выдать. Ни к чему она тут.
– Мы еще на твоей свадьбе погуляем, – улыбнулся ей Пётр. – Время есть, сыщем тебе королевича прекрасного, чтобы жил у теплого моря в райских садах. А то врачи мне докладывают, что ты все время простываешь.
– Я замуж не хочу, – вспыхнула Наташа.
– Еще захочешь, когда в возраст войдешь.
– А ты на ком женишься?
– Ну, уж точно не на Машке Меньшиковой, – расхохотался Пётр. – Хватит в нашей семье прачек, да служанок. Придет время – подберу себе иностранную принцессу, как наша матушка, царствие ей небесное.
– Вон еще одна красавица подрастает, – фыркнула Наталья. – Катька-то Долгорукова, глянь, все фамильные бриллианты на себя нацепила и с тебя глаз не сводит.
– Не выдумывай.
– Говорят, к ней какой-то австрийский граф сватается, да батюшка ее зело спесив и горд, не иначе, принца для своей старшенькой дожидается.
И тут Петр вспомнил: Екатерина Долгорукая, несостоявшаяся императрица, «порушенная царица». После того, как Меньшиков в ссылке со всем семейством сгинул, Долгорукие юного императора быстро к рукам прибрали, в лучшие друзья ему князя Ивана Долгорукого определили, а Катьку в постель подсунули. Напоили перед этим, кажется, до беспамятства…
Так, от Долгоруких нужно держаться подальше. Во всяком случае, не становиться закадычными друзьями со старшим сыном князя Алексея – Иваном. Понятно, что для того, прежнего, Петра, Иван был героем и образцом для подражания: ни одну юбку не пропускал, выпить мог столько, что остальные уже под столом валялись, а ему – хоть бы что. Ну, и охотник был заядлый…
Но прежде всего нужно дело с Меньшиковым до конца довести. Он-то под домашним арестом, но улик против него в бумагах отобранных найдено – на возу не увезти. Вор, взяточник,