представляет себе «прямую демократию» путинский пропагандист Чадаев? Где пролегает дорога к ней? Читаем статью дальше и находим разъяснение: «Путинская Россия – это система с постоянно усиливающимся контуром прямой демократии, где социологический инструментарий служит непрерывным, функционирующим в недельном такте средством прямой коммуникации власти со страной. И, кроме социологии, все время появляются дополнительные механизмы – начиная от института общественных палат и заканчивая феноменом ОНФ». Цинизм этой формулы поистине потрясает.
Вопреки обсуждаемым в мире моделям «прямой демократии», вопреки потрясающему и широко известному опыту Швейцарии, где политическая система более всего приближена к реализации принципов прямого народовластия, «прямой демократией» в России предлагается считать перманентные социологические опросы, заказываемые властью и проводимые лояльными ей структурами! Хуже того, инструментами «прямой демократии» объявляются еще и пресловутые «общественные палаты», формируемые исполнительной властью из подручных активистов на основании личной преданности и созданный Путиным «Народный фронт», которые вообще не имеет никакого понятного юридического статуса.
Возможно, Чадаев выражает только свое мнение и ничего больше, но поворот от использования опросов в пропаганде к подмене ими референдумов и плебисцитов произошел еще в марте 2014 года, в разгар событий вокруг Крыма. Тогда две влиятельные социологических службы, ВЦИОМ и ФОМ, провели совместный телефонный опрос жителей России относительно ситуации в Крыму. В исследовании приняли участие 48,59 тысячи респондентов из всех регионов страны. 91,4 процентов опрошенных, согласно этому опросу, поддержали присоединение Крыма к России. Несмотря на то, что речь шла о принципиальном вопросе, никаких юридически значимых попыток зафиксировать позицию граждан России по крымской проблеме сделано не было. Это важно помнить всем тем, кто, вслед за путинской пропагандой, тиражирует миф об общей ответственности всех граждан России за этот позорный инцидент: решение об аннексии Крыма принимали Путин и его окружение, а за позицию всего населения России выдали социологический опрос, который заведомо не имеет никакого юридического значения.
Опрос о присоединении Крыма можно было бы считать разовой пропагандистской акцией и рассматривать его только в таком смысле, если бы не внезапное возвращение Путина к этой идее в самом конце 2015 года. Тогда возникла дилемма: или подписать с Украиной договор о снабжении Крыма электричеством, прописав в нем требуемое украинской стороной указание на юридическую принадлежность Крыма Украине, или отказаться от любых закупок электроэнергии в Украине, обрекая население Крыма на определенные проблемы с энергоснабжением в ближайшие несколько месяцев минимум. Путин однозначно дал понять, что он против подписания договора на украинских условиях, но взять на себя ответственность