Лишь бы согласился, лишь бы согласился…
– Ты всерьёз думаешь, что я буду башкой ради тебя рисковать? Ты мне кто?
Я занервничала сильнее.
– Почему ради меня? Ради денег. Тебе ведь нужны деньги?
Он подумал, даже губы трубочкой сложил.
– Нужны.
– Вот видишь!
– Ничего я не вижу. Деньги – это, конечно, хорошо, но умирать за них как-то неохота.
– Почему умирать? – разозлилась я на его бестолковость. – Ты уедешь из этой лачуги, начнёшь новую жизнь!..
– Не уверен, что мне нужна новая жизнь.
Я уставилась на него в бешенстве.
– Так ты хочешь вот здесь и дальше… – Я в бессилие развела руками.
Гриша губы поджал, а на меня взглянул с неудовольствием и раздражением.
– Короче, сядь и заткнись.
Я опустилась на стул, расстроено вздохнула.
– Конечно, я заткнусь, – пробормотала я едва слышно, когда он из комнаты вышел. – Будто у меня выбор есть.
Не зная, чем себя занять, я переместилась к окну, села, подперев подбородок ладонью, и стала наблюдать, как Гриша рубит дрова. Памятуя о вчерашнем инциденте, сегодня он делал это за домом, чтобы не позволить мне вновь просунуться через окно и сбежать. Двери были надёжно заперты, а с этой стороны дома он меня караулил. Тоска. На меня Гриша внимания вроде бы и не обращал, хотя я была уверена, что взгляд мой чувствовал, но он его нисколько не нервировал. Я даже обозвала его мысленно носорогом толстокожим.
– Так и просидит в этой глуши полжизни, – пробормотала я себе под нос, всё ещё не находя в себе сил успокоиться и избавиться от разочарования после его отказа помочь мне. «А другие полжизни в доме для престарелых!».
Гриша меж тем ловко и достаточно усердно орудовал топором, куча поленьев рядом с ним росла, а он время от времени останавливался, вытирал пот со лба, а затем и вовсе снял майку и бросил её на кособокую скамейку неподалёку. Признаться, я на секунду рот приоткрыла, разглядывая его. Закралось смутное беспокойство, понимание того, что меня за нос водят. Не буду говорить, что я сильно впечатлилась видом широкой мужской груди, и уж точно никакого томления, просто… как-то не верилось, что подобного рельефа и внушительности можно добиться только периодической рубкой дров. Тут явственно видится серьёзная работа над собой. Рот я, конечно, закрыла, и почувствовала к Грише ещё более стойкую неприязнь. Лицемер и интриган.
Гриша снова лоб вытер, плечи расправил и оглянулся.
– Ты долго будешь меня разглядывать?
– Я тебя не разглядываю, – пренебрежительно фыркнула я. – Просто мне скучно.
– Ясно.
– А ты? – не утерпела я. – Силовые тренажёры? – Я пыталась быть язвительной и проницательной. Но Гришка, конечно же, всё испортил. Головой покачал и выдал противную ухмылку.
– Нужно было чем-то в тюрьме заниматься. Я сжала зубы, ощутив оскомину.
– Ты сидел?
– Конечно. Ты же в этом не сомневалась?
Я отвернулась от него. Час от часу не легче. До этого момента он