мне в аренду всю аппаратуру – я «в отместку» пообещал делать ему каждый месяц новую «картинку».
Вот тогда я и арендовал в нашем же Русском Центре просторное помещение из нескольких смежных комнат, перенёс туда и смонтировал всю эту драгоценную аппаратуру. Это было самое начало моей студии реконструкций.
А у Ирмы начался период тотального невезения. Как говорится – везёт в любви – не обижайся. Мартин предложил ей стать совладелицей «Паутины», и она решила уйти досрочно из Службы Безопасности. Попытка «уйти по состоянию здоровья» инициировала проверку всей её деятельности в связи с утратой доверия. Конечно, такие вещи не происходят просто так – всё это раскрутил Платон, под началом которого она работала некоторое время. Ирму отправили в ссылку на год. Она даже успела приехать в отпуск через полгода. Мартин тогда ещё купил для них дорогущую путёвку в «рай» под прозрачным куполом – примерно такой же, как тот в котором мы живём сейчас. Оставалось потерпеть совсем немного, но вдруг она загадочно исчезла. А потом Мартин, подключив Франца, выяснил – Ирма погибла! Упала в трещину между скал и сломала себе шею. В этой её дальней одинокой прогулке было много загадочного, но всё замяли. Мартин был вне себя от горя.
Мы встречались в эти дни практически ежедневно – я должен был поддержать друга, не дать ему впасть в чёрную меланхолию. С гибелью Ирмы я тоже потерял многое. Она была не только моим искренним и преданным другом, но и «связью» с СБ. Полгода меня никто не беспокоил. Я тоже ничего не предпринимал – был очень занят студией реконструкций. А потом меня вызвали в то самое здание, в котором мы когда-то с Мартином разбирали архивы Бейбилона. И мне было сделано предложение: стать штатным сотрудником отдела культуры.
Глава 7. Юлиана
Нет, я не переходил на службу непосредственно в то здание. Я должен был работать и в своём Центре, и «нелегально» тащить внешнюю деятельность отдела культуры, который я, видимо, унаследовал от Ирмы. Но она-то не руководила театром одновременно с работой на СБ. Это просто невозможно.
Я стал готовить свой уход. Оставить за собой, как легальное прикрытие, я запланировал студию реконструкций. В театре к тому времени у меня был неплохой кадр, 32-летний Жюль – один из режиссёров-постановщиков. Он неплохо ладил и с артистками, и с начальством. Был достаточно честолюбив и энергичен. Единственно, в чём возникало сомнение – ему явно не хватало общей эрудиции в самом предмете – русской культуре. Я тут же разослал запросы на такого специалиста. Мне предложили сразу двоих.
Первым я рассмотрел 60-летнего историка, потерявшего здоровье из-за слишком частых перемещений в прошлое. Занимался он именно Россией, и, безусловно, мог быть консультантом Жюля.
Рассмотрел я и вторую кандидатуру. Юлиана, выпускница Бейбилона, отличница, факультатив русской литературы к тому же свободное владение языком. Я вспомнил себя в аналогичных