помассировала руку, затем отпустила со словами:
– До свадьбы заживёт!
Остап с любопытством проверил ранку, но ничего не обнаружил, она исчезла.
– Ну, ты, бабуль, даёшь! – восхитился он. – Как это тебе удалось?
– Да ладно, пустое! – отмахнулась Пелагея, забирая со стола кастрюлю с чищеной картошкой и направляясь в дом. – Семечки это, а настоящее тебе только предстоит увидеть.
Остап задумчиво прошёл на огороженный участок за домом. Растения, которые он увидел, потрясли его не хуже гигантских картофелин. И огурцы здесь росли и помидоры, и даже арбузы. На одной единственной яблоне висело несколько десятков таких крупных яблок, каких ни в одном московском магазине Остап не встречал. Он не так удивился тому, что в этих краях вырастили арбузы, как их размеру. Для сравнения он сел на травку рядом с ближайшим плодом и оказался ниже его.
– Охренеть! – не удержался Остап от восхищённого возгласа.
Вернувшись к дому, он застал утреннюю картину: дед Иван и хозяйская псина лежали рядом с открытым пластиковым пузырём и дремали.
Поужинав с Пелагеей, Остап в своём углу с удовольствием тоже задремал, хотя времени ещё и восьми часов вечера не было. Но спать хотелось дико, наверное, с чистого деревенского воздуха и от чувства хорошо выполненной работы.
* * *
Придя утром на работу, Остап первым делом зашёл в кабинет помощницы мэра. Ему нужно было кое-что уяснить.
– Оксана Петровна! – спросил он с порога. – Разрешите обратиться?
– Разумеется, Остап Иванович! – вежливо ответила Петровна, направив на него свой пронзительно-изучающий четырёхглазый взгляд.
Остап всегда считал людей, пользующихся очками, четырёхглазыми, частенько говорил им об этом в лицо, хотя не всем это нравилось. Были, правда, и такие, кто на подобное обращение хохотал до упаду, но обиду затаивал.
– У меня возникло несколько вопросов за первый рабочий день. Вначале хочу уточнить, кто мой непосредственный начальник?
– Все задания будете получать через меня, – твёрдо заявила хозяйка кабинета.
– Ещё такой вопрос: вы с мэром люди приезжие или коренные, местные?
Оксана Петровна поднялась из-за стола, сдвинув ворох канцелярских бумаг в сторону, подошла к окну и, глядя куда-то вдаль, задумчиво проговорила:
– Мне ваш вопрос, Остап Иванович, очень понятен. Ответ на него простой: мы – здешние, родом с деревни Егорьевки, затем ставшей поселком Егорьевским, затем городом. Но, конечно, отличие егорьевчан от пришлых людей сразу бросается в глаза, – она поправила свои линзы, – причём мы понимаем, в чём наше отличие. А другим этого не дано понять. Пелагея меня сегодня предупредила, что вы захотите всё узнать, но местные тайны не выдаются! Может, кто-то и откроется по доброте душевной, но таких у нас очень мало.
Остап удивился:
– Когда это Пелагея с вами могла сегодня переговорить? Она же всё время дома сидит, а я сразу в мэрию