узорами мелодий!
Цветов не надо, их полно кругом,
Люблю, когда живые, не в букетах.
Заказывай закат, а на потом
Мы дозакажем несколько рассветов!
Я осторожно сбрасываю платье
Я осторожно сбрасываю платье...
Я не спешу шагнуть в твои объятья...
Ночь еще только-только в дверь стучится...
Все совершится...
Ты смотришь на меня чуть удивленно...
А мне б хотелось, чтобы восхищенно...
Я сердцу говорю: «Стучи потише!
Пусть он не слышит...»
Я подхожу к тебе слегка лениво...
Чтоб разглядеть ты мог, как я красива...
Как искушенна в наслажденьях страстных...
Ждешь не напрасно...
И очень медленно, подобно тени,
я опускаюсь рядом на колени,
Тебя касаюсь...
Впрочем, стоп! Довольно!
Все остальное – не для посторонних!
Расскажи мне, что было – после...
Начала с твоих пальцев тонких,
выцеловывала каждый,
утопала в плечах – стоном,
на груди замерла – жаждой,
добралась до щеки колючей,
и, совсем ошалев от удачи,
пробежавший от глаз лучик
целовала, уже не плача.
И от нежности задыхаясь,
сердцем в сердце перетекала,
столько раз в пути отвлекаясь,
губы твои искала...
И нашла... а потом не помню...
то ли где-то вздыхало море,
то ль безумно галдели звезды...
Расскажи мне, что было – после...
Начала с твоих пальцев тонких.
Ну а дальше – ты сам все помнишь...
Как, устав, твои гладила руки,
Проклиная наши разлуки...
Пролетая над твоим мокрым городом...
Распускаю в ниточку облако белое,
продеваю в ушко великой иголочки,
и стежками неровными и неумелыми,
то гладью, то крестиком, иногда елочкой,
по небу, вмиг почерневшему от ревности,
от собственной своей задыхаясь нежности,
прикусив губу, старательно вышиваю:
Как-же-я-по-те-бе-бес-ко-неч-но-ску-чаю...
Небо ближе к раю?[1]
– Меня опять ночной уносит рейс
ты знаешь, в небе вовсе нету рельс
и говорят, что небо ближе к раю
но я не знаю этого, не знаю
рай там, где ты, а в небе тебя нет
прозрачной дымкой тает твой ответ
на мой вопрос, не заданный однажды
зато ответ твой слышала я дважды,
ни разу не произнесенный вслух
ведь тот, кто любит, не бывает глух
– Тебя опять уносит в облака
железная серебряная птица
но, цифровые изменяя пояса,
ты все равно не сможешь измениться
ведь все равно, себя не избежать
и будет прошлое настойчиво кружиться
и до отказа мысли заполнять
зачем-то тем, чему – увы – не сбыться
Табу
Опять аэропорт
и самолетный