говоришь! Вон видишь, усы шевелятся! Это ты, наверное, улыбаешься!
И тут спиной я почувствовала, что ты уже стоишь сзади меня. Я обернулась к тебе с довольной улыбкой, рассчитывая услышать что-нибудь приятное. Я была уверена, что заслужила это! Но ты молча и напряжённо всматривался в своё изображение, и лицо твоё с каждой секундой становилось всё более непроницаемым… Я ничего не понимала. Ты что молчишь-то? Но вслух спросить это не решалась. Боже мой! Я, наверное, какую-то несусветную глупость себе позволила! И то, что я тут нашлёпала кисточкой, наверное, очень смешно… до грусти. Но ведь это же просто шутка! И я вообще больше не…
– Никогда больше не бери кисти в руки! – ты произнёс это жёстко и тихо, вырывая кисточковый букет из моих рук…
– Почему? – решилась я на вопрос.
– Ты… не выдержишь этого. Это… вовсе не такой розовый мир, как я тебе рассказывал. Это жестокий мир. Здесь ради места под солнцем люди идут по головам… Ты здесь не сможешь защитить ни себя, ни свой талант… Никогда! Никогда больше не бери кисти в руки!
….
Да. Я вспомнила. И где теперь этот портрет?
– Он так и висит у меня дома. Там.
– А это – те самые кисти?
– Да, я берёг их. Знал, что ты обязательно придёшь ко мне. Я хотел отдать их тебе…
– А почему ты их мне там не отдал?
– Там? Там я этого не хотел. Я понял, что был неправ только после того, как умер, – ты взял мою руку в свои ладони, – ты прости меня…
– И теперь ты думаешь, что мне нужно писать?
– Да. Писать, – ты наклонился к ящику стола, открыл его и достал оттуда пачку бумаги. – Вот, это тебе.
– Ты хочешь сказать, что сначала мне нужно научиться рисунку?
– Нет, это бумага не для рисования. Ты будешь писать кистью, но не своей… Тебя это не увлечёт так сильно, как просто писать на бумаге.
– Да что такого нового я могу написать на бумаге? Всё уже давно написано… Ну, о чём ещё не написано? О чём я могу писать?
– Ты будешь писать не о «чём», а о «как». То, что мы называем «о чём», есть у всех, разница в том, «как» мы это «что» воспринимаем и относимся к нему. Ну… всегда имярек у одного человека вызывает восторг, а у другого – только раздражение… Все настолько по-разному «как», что это всегда ново. Всегда.
…
Я уходила от него, держа в руках пачку бумаги. Дорога была заснеженная и скользкая. Ветер время от времени срывался с места и гнал по дороге снежную пыль. Вдруг он толкнул меня в спину и вырвал из рук бумагу… Листочки разлетелись по сугробам… Как же я их собирать буду? Белые на белом… Их же не видно на снегу… Но тут я заметила буквы какие-то. Прямо на снегу! Это оказался листок. А вот ещё один! И вот… Я подбирала листочки и складывала их в стопку. На них тут же проявлялись слова. «Стены у него здесь оклеены простенькими обоями»… прочитала я первую попавшуюся строчку…
Вы убиваете друг друга…
Спят…
Ещё бы!