ну, стриптиз покажет, что ли…
Макаров-младший, зная, как застенчив его друг Женька, решил выступать первым, взял гитару и, сосредоточенно запел, глядя исключительно на свою любимую:
– Если друг оказался вдруг…
Стоя немного позади жениха, свидетель обречённо, с мрачной миной, медленно снял галстук, аккуратно положил его на стул.
– Парня в горы возьми – рискни! – энергично продолжал Сергей, не подозревающий о том, что происходит за его спиной.
Одним рывком свидетель решительно скинул пиджак, повесил на спинку стула.
– Ты его не вини – гони! – неожиданно рассердился жених, не отрывая глаз от невесты.
Та поёжилась, потупив глаза, стряхнула с подола остатки растаявшего снега.
Как будто перед медкомиссией в военкомате, свидетель четкими строгими движениями расстегнул рубашку, снял её, свернул, как сворачивают в магазине, и положил на стул поверх галстука.
– А когда ты упал со ска-ал, – срывающимся от избытка чувств голосом пел жених, томно прикрыв глаза.
Свидетель медленно приспустил брюки. На его длинных, с модным принтом трусах, на самом интересном месте, пламенело объёмное шёлковое сердце. Зрители засмеялись. Женька, ободрённый смехом, решил: всё, результат достигнут, – и начал быстро одеваться. Тщетно повозившись с заевшей вдруг молнией, стал застёгивать ремень.
– Значит, как на себя самого положись на него! – торжественно закончил песню жених, открыл глаза и, ожидая одобрения, взглянул на Светку.
Но взгляд любимой был устремлён вовсе не на него, а куда-то мимо. Оглянувшись, Макаров-младший увидел, куда смотрела невеста: голый по пояс, его лучший друг Женька, здоровый крепкий парень, возился с брючным ремнём. Из расстёгнутой ширинки торчало нечто алое…
– Ха! Ха! Ха! – загоготал Олег Владимирович, на сей раз без пиджака, зато в крохотном кружевном передничке.
Опасаясь, как бы ретивого маминого помощника по кухне не побили, тамада поспешила перейти к следующему представлению-игре:
– Вот этот головной убор – волшебный. Он может читать мысли человека, на голове которого окажется, – с этими словами Настя нахлобучила чёрную ковбойскую шляпу на отца, направлявшегося к выходу – покурить. Шляпа тут же откликнулась голосом Виктора Цоя:
– Но если есть в кармане пачка сигарет…
Полуэктов недоверчиво снял шляпу:
– Ну-ка, кому-нибудь другому надень!
– Мне! Мне! – закричала невеста.
Едва шляпа оказалась на её голове, грянула музыка:
– Направляй меня своей рукой, заслонив собой от полнолуния, чем выше любовь, тем ниже поцелуи…
– Ой! – зарделась невеста.
На голове Макарова-старшего шляпа спела голосом Трофима:
– Эх! Дал бы кто взаймы до следующей зимы да позабыл об этом…
Гости засмеялись, а восхищенный Макаров надел шляпу на голову сына, и шляпа