быстро нашел ответ на этот вопрос. На следующий день после покупки грузовика Давлацкий и другие дети, возвращаясь с воспитателем с морского пляжа в лагерь, зашли, как обычно, по дороге на базарчик. Отпустив детей на двадцать минут, Игорь Владимирович ждал их возвращения в тени развесистой акации дарившей легкую прохладу, откуда видел все торговые ряды. Он наблюдал за Давлацким, заинтересовавшись, куда направится мальчик, не имея денег. А мальчик вместе со своими односельчанами пошел в сторону бабушек и дедушек, мужчин и женщин, торгующих сочными, желто-красными персиками, аппетитными, ярко-оранжевыми дынями, обещающими одарить сладостью арбузами, сливами и алычой. Виталик отделился от других Кнышевских детей и не торопясь подошел к невысокой, седой бабушке, на прилавке перед которой лежали крупные, сочные персики. У Кропивина мелькнула мысль: «неужели Виталик начнет просить персик?». Но нет, не стал ничего клянчить Давлацкий, но чтобы понять то, что произошло дальше, надо представить как выглядел Виталик. Если вам приходилось видеть снимки детей-узников концентрационных лагерей периода Великой Отечественной войны, то легче будет представить Давлацкого. Он, возвращаясь с пляжа только в плавках и изрядно помятой кепочке, слишком худой, сильно напоминал тех детей с фотографий военной поры. Так вот, Виталик, подойдя к торгующей бабушке, просто остановился возле нее и начал внимательно смотреть на персики. Это продолжалось несколько минут, а затем торговка, сжалившись, очевидно, над маленьким мальчиком, протянула ему два персика. Давлацкий взял персики и, отойдя на несколько метров, не торопясь, с достоинством их съел. Безусловно, бабушке он сказал: «спасибо», получив южные сладости.
Нечто похожее происходило регулярно, каждый день. Только, естественно, Виталик пытался подходить к различным торгующим бабушкам, а иногда и дедушкам. Но никогда и ничего у владельцев товара не просил, а просто стоял и смотрел на прилавок. Что же было делать, обстоятельства жизненные научили мальчика приспосабливаться к реальности именно так. А мы не приспосабливаемся? Пусть не настолько примитивно как Виталик, но разве может изысканность формы действий затмить их суть? Так что не стоит, пожалуй, порицать семилетнего мальчика за то, что он жил в вымышленном им мире, который, все-таки, при всем желании Виталика, не мог не соприкасаться с миром реальным.
Глава 2
Раиса Ивановна Милеева, – так звали старшего воспитателя «Дружного», тридцатипятилетнюю, очень полную, светловолосую, коротко подстриженную женщину, которая в студенческие свои годы довольно основательно занималась греблей. Приехала она в лагерь из Тирасполя. Там бывшая спортсменка, русская по национальности, преподавала в школе географию. Замужем никогда не была, а жила вместе со старенькой своей мамой. За два года до начала войны в Приднестровье Раиса Ивановна похоронила отца. Кропивин с первых дней работы в детской здравнице понял, что Милеева относится к тем педагогам, кому профессия далась от Бога.
Эта женщина сопровождала в пути русских мальчиков и девочек