Дороги нашей жизни. Лилия Подгайская

чем. Отец говорить, быть может, и нашёл бы о чём, да ему некогда было. Всё свои важные дела решал, да деньги зарабатывал.

      А вот Игорю дед всегда был интересен. И говорил он с ним много, и просто посидеть рядом любил. Сядут на завалинку и думают каждый о своём, а потом и поговорят. И чай пить идут. У деда самовар старинный – Игорь его очень любил. Из него чай почему-то несравненно вкусней был, чем дома из электрочайника. И сахар дед признавал только кусковой, никакого песка. И очень уважал сушки. Игорь всегда привозил ему из города. И вообще с пустыми руками к деду не являлся никогда. Старался всегда привезти то, что дед особенно любит. А дед его печёной картошкой потчевал. Уху они делали на костре, если рыбы наловить удавалось. И вообще жизнь здесь у деда другая была, какая-то настоящая, что ли.

      Зимой Игорь деду снег во дворе расчищал, дорожку к колодцу, дрова колол. Дед любил по старинке дровами печку топить, они и собирали сушняк весь год. Уголь был, конечно, но когда печка на дровах горит, то и запах в доме другой, и еда вкуснее, что на печи приготовлена. Да, хорошо они с дедом жили.

      Эта зима выдалась очень холодной, ветреной, вьюжной. Совершенно неожиданно для себя Игорь заболел в середине января, да конкретно его прихватило – горло, нос, кашель, температура. Целую неделю в постели провалялся и в результате три недели у дела не был. Собрался в субботу с утра. Погода, вроде, утихомирилась, ни ветра, ни снега, ни мороза особого. Когда до дедова дома недалеко уже было, Игорю почему-то тревожно стало, нехорошо на душе. Совсем сердце сжало, когда понял, что из трубы дым не идёт, а в сарае жалобно блеет дедова коза. Игорь забыл про усталость и рванул к дому. Распахнул дверь, вскочил в комнатёнку и замер. Дед сидел за столом, голова его лежала на раскрытой книге. Одна рука покоилась на столе, а другая свисала вниз. Он был давно и безнадёжно мёртв.